Честное слово, я почти уже не удивилась, проснувшись в очередной раз от кошмара. В сером дождливом рассвете внимательно осмотрела свои палыды, пощупала живот. Нет, все хорошо, ничего не болит, и никто, конечно, меня не пытает. Я тряхнула головой и мельком подумала, не обратиться ли к психологу. Или сходить к семейному доктору, может, успокоительное пропишет. Потому что подозреваю: если сны будут продолжать меня мучить, то рано или поздно я тихо спячу. Остаться в здравом уме, когда тебя каждую ночь насилуют или пытают, весьма проблематично.

Уснуть больше не удалось, так что я встала, быстро перекусила, косясь в сторону спальни бабули, и села работать. При этом одновременно ухитрялась искать в Интернете данные насчет платка. Ну хоть какие-нибудь зацепки! Тщетно. Мне выдавали сотни сайтов, кучу совершенно лишней информации, в которой я буквально захлебывалась. Потому что и сама толком не знала, что искать.

Может, одна из сегодняшних встреч прольет свет на эту тайну.

Я отложила работу, все равно мысли были заняты другим, и пролистывала фотографии в Интернете. Пока не наткнулась на одну, заставившую меня изумленно моргнуть.

На фотографии была изображена Эдит Пиаф. Широко улыбаясь, она смотрела куда-то сквозь камеру, а на шее красовался светлый платок, удивительно похожий на мой.

Да ладно! Я как можно сильнее увеличила фотографию, потом уменьшила, чтобы изображение не разбивалось на пиксели. Да, платок выглядел прямо один в один как мой. Такие же узкие кружева с идентичным рисунком. Простым, но необычным, плюс едва заметные разводы на ткани, чуть темнее общего фона.

И что мне это дает? Я почесала кончик носа, потом чихнула и поняла, что ничего не понимаю. Ну ладно, у меня есть платок, похожий на тот, который носила Эдит Пиаф. Может, даже он самый, хотя маловероятно.

Допустим, он из какой-нибудь эксклюзивной коллекции. И на блошиный рынок попал из-за дурацких обстоятельств. Может, он оценивается миллионами?

Я слезла с разложенного дивана, вытащила платок и вернулась с ним обратно под одеяло. В свете разгорающегося дня и отсветов экрана ноутбука он выглядел совершенно необычно и безобидно. Честно, я бы сказала, что ему грош цена.

Пальцам провела по гладкой тонкой ткани. И ощутила смутное желание повязать его на шею или на руку, почувствовать прикосновение к коже. Словно до этого мне чего-то не хватало, а тут все встало на свои места.

Но таскать платок открыто — это самоубийство чистой воды. Если ищут его, по крайней мере. Так что я с неохотой вернула платок обратно в тайник.

Утро покатилось как обычно. Встала бабуля, а я быстро привела себя в порядок и принялась натягивать брюки и бирюзовую плотную рубашку, отдаленно смахивающую на ковбойскую.

— Ты куда с утра пораньше? — мигом прицепились ко мне.

— Со знакомой встречусь, позавтракать договорились, — пропыхтела я, застегивая штаны. Они не то чтобы стали мне малы, но как-то тонко намекали — хватит часто лопать фастфуд. Мол, еще немного — и объявим бойкот, перестанем застегиваться.

— Со знакомой? — еще сильнее прищурилась бабуля. А тут еще, как назло, Ирен решила напомнить о себе и забросала сообщениями. Я ответила на одно, второе, потом плюнула и решила просто поскорее выскочить из дома.

— А знакомая-то симпатичная? — спросили меня, когда я уже застегивала полусапожки. Бабуля, одетая в голубой спортивный костюм, стояла рядом и как-то странно ухмылялась.

— Симпатичная, а что?

— А завтракать ты с ним… с ней впервые будешь?

— Чего? — Я выпрямилась, сдула со щеки прядку волос. — Ты о чем? Тьфу, бабуль, я правда с одной знакомой хочу увидеться. Она… э-э-э… на пару дней прилетела. Давно не виделись.

— Ага, ага… ночью-то будете завтракать?

— Вот кто о чем… — зашипела я, хватая сумку и ключи от машины. — Так, сиди дома, будь внимательна, и если что — звони мне. Или в полицию. Никого не впускай. Никого не слушай…

— Ева, не волнуйся, я сейчас оденусь, вызову такси и поеду к твоей матери. Вдвоем веселее… и я баллончик возьму.

Я молча хлопнула себя ладонью по лбу и вышла. Надеюсь, у таинственных нападающих хватит мозгов держаться подальше от моей бабули. В последний момент зачем-то вытащила украдкой платок из тайника и сунула его в карман рубашки.

На улице осень бушевала во всей красе. С ветром, который гнал по небу серые рваные облака, с нудным дождем, с сыростью и ощущением подавленности. Последнее следовало гнать от себя как можно быстрее. Я даже порадовалась встрече с Ирен. Новая знакомая показалась девушкой отчаянной и веселой, но вроде не дурочкой.

Отель уже вызывал нервное подергивание глаза. Хорошо еще, в такой час тут не было папарацци, да и, скорее всего, они просто потеряли интерес к слежке. Мама ведь вернулась домой. Теперь они наверняка рыскали в тех краях.