Нью-эйджевское движение - это просто дань моде, и довольно скоро оно уйдет в прошлое, как канули в прошлое многие другие движения.

Сейчас вы не встретите хиппи... Поразительное явление: было такое огромное количество хиппи - и вдруг все они исчезли. Что случилось с их революцией? Их движение было революционным; они противопоставили себя обществу. Почему они сдали позиции и вернулись в общество?

Все такие движения недолговечны. Они получают красивые названия, но не базируются на радикальной философии, способной изменить человека.

Нью-эйджевское движение лишено тех особенностей, которые могут трансформировать человека. Это мода, она мимолетна, и вскоре она пройдет.

Я не могу назвать себя частью этого движения. То, чем я занимаюсь, относится к категории вечности.

Это продолжается с момента появления первого человека на планете, и будет продолжаться до последних дней человечества. Это не движение, это сердцевина эволюции. Вы правы, что не считаете меня частью нью-эйджевского движения. Я не вхожу ни в одно движение. Я - часть вечной эволюции человека.

Поиск истины ни нов и ни стар. Поиск собственной сущности не имеет никакого отношения к понятию времени. Это трансвременное понятие.

Когда я умру, то, чем я занимаюсь, будет продолжено. Этим займется кто-то другой. Когда я еще не родился, это тоже делал кто-то другой. Никто не может считаться основоположником или лидером. Многие просветленные люди рождались и умирали, выполняя эту крупномасштабную задачу. Работа этих людей помогла человечеству стать чуть лучше, чуть выше, чуть человечнее. Они делали мир прекраснее.

Так что я не считаю себя членом движения, я не слежу за модой. Я принадлежу вечности и хочу, чтобы вы тоже принадлежали вечности, а не преходящей фазе.

'Сократ, снова отравленный через 25 веков', занятие 11,

24 февраля 1986 г.

Они правы, когда называют меня утопистом. Но у них неправильное представление об утопии. Они полагают, что утопия - это нечто недостижимое; именно такое значение имеет слово 'утопия'. Сэр Томас Мор написал целую книгу под названием 'Утопия', в которой описывает все, к чему человек стремился, но никогда не мог осуществить.

В мире происходили революции, предпринимались попытки создания альтернативных обществ, но все они проваливались. Хотя это вовсе не значит, что мы приложили все возможные усилия.

Мне вспоминается Томас Эдисон. На протяжении трех лет он непрерывно работал над созданием электрической лампочки. Все его сотрудники устали и потеряли интерес к работе, но их поражало, что старик ежедневно приходил в лабораторию раньше всех, был полон энтузиазма, энергии и уверенности, что сегодня произойдет чудо.

Наконец, они сказали: 'Три года мы слушаем одно и то же. Мы поставили девятьсот экспериментов, но ни один из них не удался. Однако вы словно не замечаете неудач'.

Эдисон ответил: 'Да, неудачи меня не трогают. Я испытываю колоссальное вдохновение. Если девятьсот попыток провалились, это означает, что мы с каждым днем все ближе к эксперименту, который окажется успешным. Сколько он будет от нас ускользать? Мы приняли вызов'.

Вы уловили смысл его слов? Он сказал, что девять сотен дверей оказались закрыты. Это были не те двери, они никуда не вели. Теперь количество дверей уменьшилось. Сейчас на девятьсот дверей меньше. Мы приближаемся к заветной двери, которая приведет к удачному эксперименту.

Мало-помалу сотрудники его покидали, друзья уходили. Но он продолжал работать и, наконец, победил. Это произошло поздно ночью, должно быть, где-то около трех часов утра... первая электрическая лампочка! Он был в таком восторге, что много часов просидел под горящей лампочкой, не спуская с нее глаз. А жена кричала ему из спальни: 'Ты что, сошел с ума? Туши свет и иди спать'.

Он работал над созданием этой лампочки пять лет...

Он ответил жене: 'Ты не понимаешь, о чем говоришь. Чтобы зажечь этот свет, мне пришлось потратить пять лет жизни, потерять коллег и друзей, и теперь ты хочешь, чтобы я ее выключил. Иди и взгляни на это чудо'.

Я утопист. Я оптимист. Я доверяю вдохновению, я верю в надежды человека. Но, пытаясь материализовать эти надежды, мы делали что-то не так. Мы всегда думали о том, как изменить общество. Коммунисты, фашисты, социалисты, фабианцы, анархисты, все виды утопистов придерживались одного и того же ошибочного взгляда, который и был причиной всех неудач. Все они стремились изменить общество.

Но общества нет. Существует только человек.

Общество - это лишь название. Вы когда-нибудь встречались с обществом? Вы когда-нибудь здоровались с ним или обменивались с ним рукопожатием? Если вы на кого-то наталкиваетесь, это человек. Человек - это реальность. Общество - это фикция. Все всегда пытались изменить общество, а не человека. В этом была их ошибка.

Мои усилия направлены на изменение человека. Общество изменится само; общество - это лишь название. А изменить человека не трудно, потому что каждый человек жаждет изменений. Ни один человек не удовлетворен собой. Он хочет расширить свое сознание, обрести покой, научиться любить и быть любимым. Он хочет жить светлой радостной жизнью, в которой есть место цветам и звездам. А живет бессмысленной жизнью, полной страданий, тревог и болезней.

Человек упускает одну важную вещь - методологию, опираясь на которую он может стать более созерцательным, спокойным, удовлетворенным, собранным, целостным. Название этой методологии - медитация. Человеку нужно нечто большее, чем просто сознание. Хватит путаться в ловушке мыслей. Эти мысли мешают ему увидеть другие горизонты, познать свою внутреннюю сущность.

Достаточно небольшого усилия, чтобы сесть в тишине и наблюдать за своими мыслями, будто они принадлежат не тебе, понаблюдать за своим сознанием, как будто оно принадлежит не тебе - и оно действительно принадлежит не тебе...

Ты - зритель; твое сознание - зрелище. Ты наблюдатель; ты наблюдаешь за своим сознанием. Ты субъект; твое сознание - объект. Вы не одно и то же.

Твоя субъективность - это твое освобождение. Освобождение от мыслей. Как только ты освободишься от мыслей, как только ты вырвешься за пределы ума, в тебе чудесным образом возникнут удивительные