Альцедо, коротавший свой второй прыжок в теле безногого старика из Афганистана, заехал ко мне в палату, швырнул мне свежую газету, и я пробежал глазами заголовок: «Капитан полиции Нейтан Скотт исчез при загадочных обстоятельствах из клиники в Сиэтле, в которой находился после тяжелого ранения…»
– Выглядите на редкость хреново, капитан, – ухмыляется Альцедо в седую бороду.
– Ты тоже, старина, не обольщайся, – шевелю губами я.
Хвала небесам, тело Скотта восстанавливалось легко и быстро. Я планировал вернуться к учебе как можно скорее. Сразу же как только будут готовы поддельные документы и снята новая квартира в Оксфорде. Первым делом мне принесли ноутбук с моими учебными пособиями. Заодно я залез в почту.
Я залез в свою почту и обомлел.
Она была забита письмами от Катрины. Их было штук сто, если не больше. И каждое последующее страшнее предыдущего. Столько боли, тоски и отчаяния я не видел никогда прежде. Последнее было написано несколько недель назад и заканчивалось словами:
Этот кошмар нужно было остановить. Его нужно было остановить сию секунду. Я позвонил Никтее и потребовал билет на самолет в Англию.
– О господи, какое рвение к учебе, я прямо прослезилась, – ответила она. – Только вот твои документы еще не готовы.
– Сколько ждать?!
– Неделю примерно.
– Я не могу ждать неделю!
– Ну что поделать, у меня нет волшебной палочки, капитан.
Я ответил Катрине, я написал ей, что со мной все хорошо. Теперь уже я написал ей сотню писем, но она не ответила ни на одно из них. На телефонные звонки она тоже не отвечала. Как только мне вручили новый паспорт с новым именем я тут же, как безумный, рванул в Англию. Я не представлял, что скажу ей, как только притащусь к ней в теле незнакомого сорокалетнего мужика. Жестоко. Но оставлять ее в том состоянии, в котором она находилась после моего исчезновения, было еще большей жестокостью. Я хотел быть с ней рядом. Более того, я решил, что хочу быть с ней рядом ВСЕГДА.
В Лондоне я зашел в лавку «Тиффани» и купил кольцо с самым большим бриллиантом, который у них нашелся. Катрина Кубиш будет моей женой, и ни один подонок больше никогда не причинит ей боль. Ни один подонок, включая меня.
Я не смог попасть в нашу с ней квартиру, ключи не подошли. Я не нашел ее в университете и ни в одном из десятка мест, в которых мы любили бывать. В конце концов я обратился в чешскую клинику Уайдбека, поднял на уши всю регистратуру и потребовал выдать мне телефонные номера родителей Катрины.
– Добрый вечер, я бы хотел поговорить с Катриной. Мы с ней были немного знакомы…
Тишина в ответ.
– А кто ее спрашивает? – наконец говорит ее отец.
– Однокурсник. Мы вместе учимся в Оксфорде.
– Тогда странно, что вы не в курсе.
Снова тишина.
– Да, я не в курсе. Она все еще в Англии или куда-нибудь…
– Она умерла.
Я осел на пол, ноги подкосились, не выдержав вес моего тела.
Катрина выбросилась из окна своего номера в отеле «Редиссон» в Риме, куда отправилась на каникулы. Свидетелями стали несколько десятков человек, в основном туристы. В крови не было найдено ни алкоголя, ни каких-либо других химических агентов, которые могли бы спровоцировать самоубийство. Предсмертных записей не было.
– Записей-то не было, но я точно могу сказать, что Катрина не вынесла смерти своего парня. Его тело нашли в Альпах, – говорит мне одна из ее подруг, которую мне удалось подкараулить у дверей аудитории факультета лингвистики. Я представился ей старым другом Катрины, и Дженни охотно выложила мне все, что знала.
– Бред, она никак не могла знать, что я умер! Что
– Говорю то, что слышала своими ушами, – обижается девушка, – я разговаривала с ней накануне произошедшего. Катрина узнала, что он погиб, когда была в Риме. Жаль, что я тогда не поехала с ней…
– Она не была похожа на человека, который может сделать это с собой, – едва дышу я.
– Могла. Теперь я знаю, что могла. Вы в курсе, что Катрина уже едва не покончила с собой несколько лет назад? Перерезала себе вены из-за другого парня, несколько месяцев проходила психотерапию в Чехии…
