За окном стоял мягкий серый сумрак. Рассвет?
– Девять вечера. Ты так долго спал…
– И что? Сегодня выходной, – я снова отвалился на подушку и закрыл глаза. Сестра натянуто рассмеялась:
– Нет-нет-нет, я сейчас объясню. Ты спал весь остаток дня после приезда из аэропорта, пока я готовила ужин, слушала музыку и разбирала свои чемоданы. Потом всю ночь. Окей, я знаю, что такое усталость. Утром отправилась с Альцедо гулять по магазинам, а остаток дня носилась по городу со своим брокером. Приехала, а ты по-прежнему спишь! И у меня подозрения, что будешь спать еще одну ночь. До самого утра!
– Было много работы. Пытаюсь отоспаться за всю неделю, – я вылез из кровати и побрел на кухню.
– Оке-ей. Это тоже часть работы? – сестра взяла меня за локоть и ткнула пальцем в примотанный к изгибу локтя катетер.
Дерьмо… Я совершенно забыл про него.
– Вижу, что пока я спал, ты даром времени не теряла, soror.
– Я просто очень волнуюсь за тебя! Неужели это не ясно?
– Эй, ты украла мою фразу!
Кажется, мой намек на ее собственное упрямое молчание попал в яблочко. Дио сдвинула брови и впилась в меня возмущенным взглядом.
– Но-но-но, стоп! Я надеюсь, что твое нежелание сейчас говорить со мной – не месть в ответ на мое молчание? – нахмурилась она.
– Месть? Ты перепутала меня с Кором.
Минуту мы смотрели друг на друга, как дуэлянты.
– Ладно, послушай, – сдался я. – Я не хотел ничего говорить, потому что, собственно, и нечего говорить. Катетер – для инъекций силентиума, который в малых дозах гасит остаточные реакции. Меня достали чужие воспоминания и чувства, а у Альцедо только-только сошла с конвейера пробная партия…
– Пробная партия?
– Да.
– Какого черта ты сел на экспериментальный препарат?
Я загрузил в кофеварку лошадиную дозу молотого кофе.
– Потому что других аналогичных препаратов нет.
– Крис, я не шучу! – завопила Дио. – Мне уже ясно, что никаких других нет! Мне интересно, почему ты вообще начал его принимать. Остаточные настолько сильны?
– Кофе хочешь? – спросил я, пытаясь съехать с темы и наблюдая за тем, как ее лицо багровеет от злости. Надо же, а ведь совсем недавно мы исполняли прямо противоположные роли.
– Как долго ты его колешь?
– Два месяца.
– Побочные есть?
Я выразительно посмотрел на нее и сделал глоток кофе.
– Понятно. Сонливость, – проворчала она.
– Браво.
– И судя по тому, что я пять минут назад наблюдала в спальне, – реалистичные сны.
– Брависсимо, sor!
– И хреновый аппетит.
– С чего ты взяла?
– Элементарно. В этом доме нет ничего, кроме кофе, алкоголя и сухого протеина. Холодильник тут – исключительно предмет интерьера.
– М-м-м… Э-э-э… Я питаюсь в ресторане, – попытался отвертеться я.
– Да? А чтобы съесть бутерброд перед сном или тост на завтрак – тоже бежишь в ресторан? – насмешливо выдала она и решительно зашагала к холодильнику, из которого, – святое дерьмо, когда же она успела все это купить? – вытащила хлеб, йогурт, яйца, кусок бекона, джем, кукурузные хлопья, молоко… Последней на стол приземляется огромная упаковка свежей выпечки.
– О, тогда, возрадуйся, сегодня тебе не придется идти в ресторан, потому что я сейчас все это приготовлю и – ты все это съешь!
– Ты шутишь?!
Она отпилила кусок хлеба и начала старательно намазывать его джемом.
– Шутки закончились. Так что рассказывай, или… приступай к еде.
– И что же ты хочешь знать? – поинтересовался я, наблюдая, с каким усердием Дио взялась за мою кормежку.
– Все, Крис. Твоя любимая сестра желает знать все, – она придвинула ко мне миску хлопьев и плеснула в нее молока. – Почему ты выглядишь в десять
