моей близкой подруги и партнерше по сериалу Наташи. Я без промедления ответила:

-Алло?

-Лю? Привет. – ее тихий и какой-то усталый голос послышался мне.

-Привет, - ответила я. – Ты что такая загруженная?

-Мне срочно нужно выпить. А еще лучше напиться, - проговорила Ната, и я усмехнулась:

-Опять проблемы с Ваней? – Наташа – девушка непростая. Сама она считала, что попала в сериал только потому, что переспала с одним из главных сценаристов Ваней (что, конечно, так, и помимо того, что она соблазнительна, она очень талантлива), сейчас она имела с ним огромные проблемы.

-Как догадалась? – с сарказмом спросила подруга. – Ты вернулась в Москву сегодня, да?

-Да, - не понимая, к чему она клонит, ответила я. – Так ты же осталась в Казани еще на несколько дней?

-Я уже в Шереметьево, я дико устала и хочу сдохнуть.

-Оптимистично, - заключила я. – Жду тебя у себя.

-Окей, - Наташа отключилась.

Она являла собой очень сложного человека. На камерах Наташа всегда была скованней, чем я, и не так дружелюбна, но улыбку из нее выбить было можно. Характер девушки был трудным, и все это шло из далеко не безоблачного детства. Ее мать умерла, когда девочке исполнилось восемь, и все воспитание на себя взял отец-алкоголик. Наташа держалась как могла, и по наступлению восемнадцати лет сорвалась из родной Калуги в Москву, на покорение гор. В одном из клубов она встретила Ваню и, узнав, что он – сценарист готовящегося проекта, не преминула с ним переспать. А дальше – съемочная площадка, крики режиссеров и знакомство со мной. Своеобразная история Золушки, не находите?

С ней мы долгое время не общались. Наташа была очень закрытой, не подпускала к себе никого, кроме Вани, и все на съемочной площадке знали о характере их взаимоотношений. Как выяснилось позже, Ната боялась сблизиться с кем-то, потому что думала, что ее осудят. Но в середине съемок первого сезона мы, почему-то, начали общение. Сначала все ограничивалось приветствиями, а потом мы стали перекидываться дежурными фразами. И однажды после съемок она пригласила меня выпить с ней кофе. Я, не имевшая за все свои годы ни одной подруги, с подозрением отнеслась к такому предложению, но согласилась. Мы прошли с ней за эти три года непростой путь, выстроили свою дорогу по камням и терниям к прочным и крепким дружеским отношениям. Я знала, что даже когда съемки сериала подойдут к концу окончательно, мы все равно продолжим общение, и я знала, что она не оставит меня, потому что я играла большую роль в ее жизни, как и она в моей. Мы стали по-настоящему семьей, сестрами, которых друг у друга никогда не было. Пусть мы и не проводили вместе каждую минуту, не обменивались одеждой и не красили друг дружке ногти, но мы были стеной и опорой, к которой, в случае неудачи, всегда можно приложиться.

Расправив покрывало на кровати, я подхватила телефон и вышла из спальни. Бросив мимолетный взгляд в окно, я заметила, как ярко мерцают огни ночной Москвы. Эх, сейчас бы прогуляться! Но Никита оторвет мне голову, если узнает, что я вышла на прогулку вечером и одна, без охраны.

Я прошла гостиную и подошла к бару, сделанному в углу. Достала два бокала для вина и, поставив их на стойку, опустилась вниз на поиски бутылки. Прервал меня звонок в дверь. Ого, шустрая какая.

Выпрямившись, я пошагала открывать. На пороге стояла подруга, ее блондинистая челка падала на один глаз, а второй, открытый и голубой, смотрел на меня устало и убито.

-Привет, - я впустила ее и протянула руки для объятий. Наташа не любила обниматься, но в экстренных случаях (как раз сейчас такой) ей все же нужна была моя поддержка.

Подруга затолкнула небольшой чемодан в квартиру и, прислонив к стене, повернулась ко мне и прильнула своим худощавым телом к моему.

-Я так зае…

-Тшш, ненавижу, когда ты материшься, - я погладила ее по выкрашенной голове и вздохнула. – Вино?

Наташа, сжав меня, отпустила:

-Сказала бы водки, но ты ее не пьешь.

-Фу, - скривилась я и снова направилась к бару. Наташа скинула осенние полусапожки на каблуке и, ступив на плитку загорелыми ногами с алым маникюром, похрустела пальцами. В кресло она скинула малиновый пиджак, а блондинистые волосы собрала в высокий хвост вместе с челкой. Упав в кресло, подруга поджала под себя бронзовые ноги и вздохнула.

-Лю, а где твоя цепочка? – вдруг услышала я ее голос и распрямилась, вылезая из-под стойки.

-Какая цепочка? – я нахмурилась и инстинктивно провела рукой по шее. Меня окатило льдом. Цепочка.

-Я заметила, что ты без нее, - голубые глаза подруги посмотрели на меня с беспокойством. - Ты же никогда не снимаешь ее…

Все верно. Я никогда, разве что на съемках, не снимала золотую цепочку с филигранной буквой Ю, структурированной маленьким изумрудом – подарок на мое шестнадцатилетие...

На шее ее не было. Руки пробила мелкая дрожь. Я не могла потерять ее. Это единственная вещь, которая соединяла меня с ним, и я попросту не могла…