— Я серьезен, словно пес в ожидании подачки, — ответил я. — Сколько времени займет изготовить устройства для всех трех способностей? Силовых полей, регенерации, дезинтеграции?

— Несколько месяцев, — сказал Ночной Сокол. — Может, даже год, если какую-то из способностей окажется не так-то просто взломать.

Именно это меня и беспокоило.

— Если другого способа нет — придется так.

Меня не особо радовала перспектива провести год в бегах, не давая Заграбасту угодить в руки Профа.

Ночной Сокол пристально смотрел на меня. Манекен усадил его в джип и пристегнул ремень.

— А ты смелый парень, — сказал Ночной Сокол. — Помнишь, я тебе говорил, что мы проводили испытания на первых эпиках и обнаружили, что живому эпику причиняет боль созданный из него мотиватор?

— Да?

— Я говорил тебе, на ком именно мы проводили испытания?

— У тебя уже есть эти устройства, — сказал я. — Вот почему тебе так нужны клетки Профа. Ты уже создал устройства, чтобы воспроизвести его способности.

— Мы вместе их создали, — поправил он. — Он и я.

— В твоей комнате, — сказал я, — где хранятся напоминания о побежденных эпиках, есть одно без таблички. Жилет и перчатки.

— Верно. Мы уничтожили все образцы его тканей, после того как обнаружили, насколько это для него болезненно. Думаю, Джона постоянно беспокоило, что я возьму у него новый образец, и потому он держался от меня поодаль. — Манекен Ночного Сокола задумчиво потер подбородок. — Пожалуй, Джон был прав. Пришли мне эти клетки, и я смогу практически сразу же снабдить тебя устройствами, имитирующими его способности. Но сперва я намерен испытать его целительные способности на своей жене.

— Стоит тебе это сделать, он сразу же узнает, — предупредил я. — И явится, чтобы тебя убить.

Ночной Сокол заскрежетал зубами.

— Придется тебе рискнуть, поставив на нас, Ночной Сокол, — сказал я. — Пришли нам устройства. Мы вернем Профа, а потом попробуем спасти твою жену. Это твой единственный шанс.

— Хорошо.

— Спасибо.

— Всего лишь инстинкт самосохранения, — сказал Ночной Сокол. — Дрон, который я пошлю, доберется до вас за шесть часов. Обратный путь с твоим образцом займет еще шесть. Если клетки живы, смогу приступить к работе над полным комплектом мотиваторов для вас — проекция силовых полей, целительные способности и возможности тензоров.

— Договорились.

— И, Дэвид, — добавил Ночной Сокол, пока манекен заводил двигатель джипа, — не стоит играть в благородство. Если на этот раз не удастся его вернуть, поступи так, как, по нашему общему мнению, следует поступить. После смерти Тиа… треск, как он собирается жить дальше? Избавь его от мучений. Он будет тебе благодарен.

Ночной Сокол отключился, и экран мобильника погас. Я сидел, пытаясь переварить происшедшее. Тиа, Огнемет, лицо Профа во тьме… И темно-серый металл на полу.

Наконец я отложил мобильник и, не обращая внимания на протестующие ноги, пополз через комнату, пока не оказался рядом с Меган. Опустив голову ей на грудь, я обнял ее, прислушиваясь к биению сердца своей возлюбленной, пока в конце концов не заснул.

Я проснулся в поту. Опять.

Меня преследовали все те же образы — пронзительные жуткие звуки, яркие вспышки света. Страх, ужас, одиночество. И никакого облегчения, которое обычно испытываешь, пробуждаясь после кошмара, никакого чувства радости, когда осознаешь, что это всего лишь сон.

Эти кошмары были совсем другими. Они повергали меня в панику, заставляя ощущать себя ободранным и избитым куском мяса из фильмов о боксерах. Проснувшись, я, казалось, целую вечность сидел на полу, страдая от боли в сломанных ногах, прежде чем восстановился пульс.

Треск! Со мной явно что-то было не так.

По крайней мере, я никого больше не разбудил. Абрахам и Коди спали на своих матрасах, а я перебрался ночью с матраса Меган на свой, который разложили для меня остальные. Матрас Миззи был пуст — она стояла на страже и каким-то образом успела починить мой мобиль ник, который я с радостью обнаружил возле подушки.

Часы в мобильнике показывали шесть утра. Экран осветил стакан воды и несколько таблеток на ящике возле моего матраса. Нетерпеливо проглотив обезболивающее, я прислонился к стене, впервые заметив, что у меня болят еще бок и руки. Похоже, за время нашей операции моему телу были нанесены серьезные увечья.