отшвырнул в сторону тело, которое безвольно упало наземь с вывернутой под неестественным углом головой.

— Обманка! — рявкнул Проф, и голос его разнесся по всей площади. — Похоже, Заграбаст и впрямь трус.

— Обманка? — переспросила Меган, беря у меня винтовку и наводя прицел на тело.

— Ого! — восхищенно прошептал я. — Заграбаст поглотил Смертопада. Мне всегда было интересно, сумеет ли он это сделать.

— Говори по-человечески, салага, — бросила Меган. — Что за Смертопад?

— Эпик, который раньше жил в этом городе. Он мог создавать копии самого себя — вроде Митоза, но лишь ограниченное количество, кажется не больше трех. Однако каждая копия сохраняла другие его способности. Ну и ты же знаешь про Заграбаста…

Оба тупо уставились на меня.

— Он присвоитель… Вы что, не знаете, кто это такие?

— Ну да, — сказал по связи Коди. — Всегда остается при своих. Терпеть таких не могу.

— Что-то вы маловато знаете для спецкоманды, обученной охоте на эпиков, — вздохнул я.

— Ведением списков эпиков и их способностей занималась Тиа, — сказал Абрахам. — А теперь это твоя работа. Вот только нас никто не инструктировал.

Проведя несколько дней в городе и разведав, кто тут есть, а кого нет, я планировал усадить перед собой всю команду и объяснить им про эпиков, за которыми следовало наблюдать. Вероятно, стоило раньше подготовить их к встрече с Заграбастом — мы слишком сосредоточились на Профе.

— Присвоитель, — сказал я, — является противоположностью дарителю. Заграбаст крадет способности у других эпиков — ничего другого он попросту не умеет, но он крайне могуществен. Большинство присвоителей лишь «одалживают» способности, если можно так выразиться. Заграбаст может присваивать способности других эпиков насовсем, причем в любом количестве. У него их целая коллекция. Если Проф обнаружил его клон, это означает, что Заграбаст завладел способностями Смертопада — эпика, который мог создавать копии самого себя, наделяя их собственным сознанием, а затем, в случае угрозы для копии, возвращаться в свое настоящее тело.

Забрав винтовку у Меган, я внимательнее пригляделся к копии-обманке. После смерти она начала быстро разлагаться — кожа таяла на костях, словно сползающее с палочки эскимо. Вне всякого сомнения, именно так Проф понял, что прикончил вовсе не настоящего Заграбаста.

— В обществе Заграбаста другие эпики чувствуют себя крайне неуютно, — объяснил я. — Им не по душе мысль, что кто-то может завладеть их способностями. К счастью для них, Заграбаст не слишком тщеславен и его вполне устраивает Ильдития. Шабаш рассчитывает на то, что он сам или его репутация удержат других эпиков от мысли вторгнуться на их территорию…

Меган и Абрахам закатили глаза.

— Что? — спросил я.

— Такое впечатление, будто ты только что нашел старый жесткий диск с кучей считавшихся утраченными песен твоей любимой группы времен до Напасти, — сказала Меган.

— Но это же действительно круто, — буркнул я, наблюдая за Профом.

Похоже, то, что Проф обнаружил в той дыре, не доставило ему никакого удовольствия, и теперь он задумчиво разглядывал рынок, который, как я мог видеть даже отсюда, был действительно забит людьми, согласно сведениям Миззи.

— Что-то мне не нравится выражение его лица, — заметил Абрахам.

— Ребята, — сказала Миззи, — кажется, я возле внешней стены. Если прищуриться, сквозь нее виден свет. Может, сумеете меня вытащить с той стороны?

Абрахам посмотрел на Меган:

— Сумеешь создать портал в другое измерение, где на этом месте нет стены?

— Не знаю, — с сомнением проговорила Меган. — Большая часть того, что я могу создать, долго не держится, если только я не недавно воскресла. Я могу на какое-то время захватить кого-то в другом мире, если тот очень похож на наш собственный, или вытащить часть того мира в наш. Но все это лишь тени, и иногда, когда они исчезают, все возвращается в прежнее состояние.

Проф уже целеустремленно шагал в сторону рынка. Он щелкнул пальцами, и Динамо поспешил за ним. Мгновение спустя раздался раскатистый, словно усиленный громкоговорителем, голос Профа.

— Я намерен уничтожить это здание, — произнес он, указывая на рынок. — И всех, кто находится рядом.

«Ну да, — промелькнуло у меня в голове, — Динамо. Он умеет манипулировать звуком».

Все остальные мысли заглушил неодолимый ужас.

— Все, кто хочет жить, — продолжал Проф, — должны выйти на площадь. Кто попытается бежать — умрет. Кто останется внутри — умрет. У вас пять минут.

— Вот черт! — проговорил по связи Коди. — Может, стрельнуть в него? Отвлечь его внимание?

— Нет, — ответил я. — Он станет преследовать тебя, и мы получим вместо одной проблемы другую.