— Дуплекс, Лессон? — Такер оглядел дом через лобовое стекло машины. — Вижу, в университете тебе платят больше, чем платил тебе я.

— Меня там и ценят больше.

Я смотрю на крыльцо своего дома, на смешные разноцветные ленточки, навешанные на кованых перилах. У моих соседей две дочери, которые на прошлой неделе в честь городского праздника разукрасили дом. А еще они принесли мне пирог, зная, что я живу одна и целыми днями пропадаю на работе. Черт побери, как же я прикипела к своему новому жилищу за эти полтора года! И не только к нему, но и к виду из окна, к парку, к маленькому ресторанчику неподалеку… ко всему Элентропу.

— Ну что ж, Лессон… — Кей разблокировал двери, повернулся ко мне.

Он собирался попрощаться.

Он — мой бывший руководитель, который доводил меня до исступления, тиран и мой личный гений… Он — мужчина, которому я не хочу говорить «прощай».

— Хотите зайти?

— Хочешь, чтобы… — недоверчиво произносит доктор. — Приглашаешь меня на чай?

Женщина приглашает мужчину на чашку чая неспроста. Всем известно: чай здесь ни при чем.

Разумеется, Такер не может поверить. Я ведь не та девушка, которой нужен только секс, верно? Или та? Растерянность в его глазах так очевидна, что я решаю окончательно его запутать:

— На кофе. Черный. Без сахара.

Мне в новинку видеть этого человека в смятении. Он бросает взгляд на наручные часы и отвечает:

— Мне улетать через час.

— Тогда удачи, доктор Такер, — я толкаю дверцу, выхожу из машины.

Вечерний воздух колок, я поеживаюсь, бегу к крыльцу. В этом году весна в Элентропе выдалась холодная, не в пример теплому каптийскому климату и жгучему морозу Вейсмунда. Это была золотая середина. Как по мне — идеальная.

— Лессон!

По моей спине пробегает электрический импульс. Внутри все сжимается в комок, а на губах появляется торжествующая улыбка.

— Перед твоим кофе сложно устоять.

И не только перед ним, уж поверьте, доктор!

Моя квартира на втором этаже. Мы поднимаемся молча. У меня такое чувство, будто Такер впервые абсолютно не уверен в том, что делает.

Я могу смело гордиться своим домом: у меня идеальный порядок, в гостиной «живой» камин с лепниной, на мраморной каминной доске две фотографии в рамочке — здесь мама, Дейна и я — перед камином большое глубокое кресло с темно-зеленым пледом, рядом диван, у стены полка с книгами, а на полу ворсистый белый ковер. В углу домик для моей кошки, она вылезает оттуда, неспешно потягиваясь.

— Неплохо, — Такер с интересом озирается по сторонам, разглядывает фотографии, берет их в руки, касается пальцами мраморной доски, подходит к дивану и снова касается, а затем резко поворачивается и так же тщательно разглядывает меня. — Живешь здесь одна?

Никогда не видела Кея таким задумчивым, напряженным и строгим. Интересно, что он имеет в виду? Нет ли у меня любовника?

— Нет, — отвечаю.

— Нет? — Кей бросает на меня быстрый взгляд.

— Со мной живет Кассиопея, — я беру в руки кошку, — сокращенно — Кесс.

— Твоя Кесс не против гостей? — улыбается Такер, подходит к книжной полке, бегло оглядывает корешки книг, замечая, наверное, свою собственную, которую я грозила сжечь.

— Она дружелюбная.

Доказывая это, кошка спрыгивает с рук, бежит к Такеру и трется об его ноги. Пока он осторожно берет животное под передние лапки и заглядывает Кесс в глаза, я снимаю туфли, становясь сразу на несколько сантиметров ниже.

— Так что насчет кофе, Лессон? — спрашивает Такер. — Где у тебя кухня?

Этот вопрос застает меня за расстегиванием пуговиц пальто. Я медленно поднимаю голову.

До сих пор я даже не смела представить себя и этого мужчину занимающимися любовью. От одних лишь мыслей об этом я теряла осознание