— Это в вашем характере.

— Что? — не понял мужчина.

— Полностью отдаваться работе. Вы — сухарь. Вы не хотите чувствовать. Моя мама была такой. Она говорила, что ради цели нужно от многого отказываться. От чувств тоже.

— Иногда от них не так просто отказаться, Лессон, — вымолвил мужчина.

— Но у вас получилось.

— Не уверен.

Я положила ладони под голову, глядя в камин.

— Я бы тоже хотела не чувствовать, — сказала совершенно серьезно.

— А как же Питт? Его это положение вещей сильно расстроит.

— У него есть невеста и план лет на сорок вперед. Кроме того, наши отношения рано или поздно сошли бы на нет. Мы разные, а то, что влекло нас друг к другу, называется гормонами.

— Ты слишком разумная для ситайки, — ответил Такер.

— Это первый комплимент от вас, и он принимается.

— На здоровье, Лессон.

Мы некоторое время молчали, а потом я вдруг спросила:

— Почему вы… такой? Непримиримый? Деспотичный? Что с вами не так, доктор Такер? Почему вы вдруг стали относиться к окружающим вас людям так, будто они хуже вас?

— А разве нет? — улыбнулся мужчина. — Почему я должен относиться к кому-то по-другому?

— Разве люди не заслуживают шанса?

— Чаще всего нет. Вторые шансы — слишком большая роскошь.

— Доктор Такер, я…

— Я знаю, к чему ты ведешь, Лессон. Тебе интересно, почему я такой несправедливый к тебе, правда? Ты, наверно, гадала, нет ли у меня какой- нибудь травмы, не обидела ли в прошлом меня какая-нибудь ситайка? Твоя мать, к примеру? Я угадал?

— Возможно.

— Я просто такой, какой есть. И я не люблю людей, особенно глупых, заносчивых, считающих себя бесценными. Иной раз я вижу таких на операционном столе, выпотрошенных, точно индейка, и, поверь, они совершенно такие же, как и другие. В мире мало людей, которые чего-то стоят. А насчет вторых шансов, я знаю цену усилиям и кропотливой работе. Я не верю, что возможно чего-то добиться, обладая одним лишь талантом. Я знал много талантливых ученых, которые ломались, Лессон, а затем я забывал о них…

— Ну а я? Разве я не прилагала усилий?

— Дело не в тебе. Ты же большая девочка и все понимаешь, — он вздохнул, поправил мое одеяло: — А теперь тебе стоит отдохнуть. Закрывай глазки и спи.

И тогда он уйдет.

Почему эта мысль кажется мне невыносимой?

— Может быть, вы ляжете спать со мной? — этот вопрос прозвучал чудовищно бесстыдно.

Я услышала, как Такер шумно втянул воздух и, кажется, выругался.

— Лимма, — в его голосе почувствовалась улыбка, — как ты себе это представляешь? Если я и лягу с тобой в одну постель, то точно не для того, чтобы спать.

С удивлением я поняла, что не смущаюсь.

— Пожалуй, мне действительно нужно отдохнуть, — я повернулась на другой бок, зашуршав одеялом, и затихла.

Никогда бы не подумала, что Кей Такер станет тем самым человеком, с которым сложнее всего расстаться, покидая Вейсмунд.

Он привез меня в порт за два часа до отлета, чтобы я успела перекусить.

Представить страшно — он таскал мой рюкзак. Такой элегантный мужчина в безупречном черном пальто с моим рюкзаком, на котором пристегнуты булавки! И он не поехал на работу… Кей Такер был сейчас со мной, и не было в мире лучшего лекарства от хандры, чем он.