— Меня уволили из лаборатории, — решилась я на правду, — и мне придется начинать все сначала. Для этого я должна уехать из Каптики.
— Отлично, — прошептал Питт в сторону, сжимая пальцы в кулак. — Ты решилась на это из-за Баргера? Этот мудак тебя уволил?
— Питт… — проговорила я мягко.
— Моя мать ему денег заплатила, что ли? — со злостью зашептал парень. — Я ведь сказал ей, чтобы она не смела портить тебе жизнь.
— Питт…
— Я это так не оставлю. Я слишком долго шел у них на поводу. Они не посмеют больше тебя тронуть, — с этими словами Сайверс поднялся из-за стола, неприлично повышая голос.
Этого мне только не хватало.
— Питт, сядь на место, — произнесла я, видя, что на нас все смотрят.
— Хочешь, я поговорю с Бартером?
— Только не это, — ответила, приходя в ужас от мысли, что Питт бросится выяснять отношения с доктором, — не горячись. Вопрос с моим увольнением уже решен. Не думаю, что ты сможешь повлиять…
— Ты недооцениваешь меня, и преимущество быть одним из семьи Сайверс.
Питт облокотился ладонями о столешницу, склонился ко мне:
— А когда я решу твою проблему, тебе не придется стоять перед выбором.
Он резко распрямился, полный какой-то решимости.
— Приезжай завтра в лабораторию, Лимма, — сказал убежденно, — и ты увидишь, что имя и деньги в некоторых случаях творят чудеса.
Питт Сайверс оказался прав — случилось настоящее чудо.
Гребаная реальность была полна сюрпризов.
Мои вещи все так же лежали в шкафчике, в отделанной белым кафелем раздевалке университетской лаборатории. Я собрала все в коробку, вернула ключи на охрану, где мне и сообщили, что доктор Баргер желает меня видеть. Было около семи часов вечера, и я всеми фибрами души желала, чтобы доктор в этот момент делил сытный семейный ужин в обществе очаровательной супруги. Так нет, он терпеливо ждал, когда я приду. И ждал в своем мрачном кабинете, где горела всего одна настольная лампа.
Дверь со стеклом, на котором была надпись с его именем, предательски заскрипела, когда я ухватилась за ручку и открыла. Стол стоял прямиком напротив, а доктор сидел в кресле и курил. Свет лампы прекрасно освещал меня, но не его.
— Добрый вечер, доктор Баргер.
В кабинете было тихо. Так тихо, как бывает только в вакууме.
— Мне сказали, вы хотели меня видеть, — заполняя неловкую паузу, произнесла я.
В полумраке я отчетливо видела лишь облака белесого дыма и яркий огонек сигареты.
— Знаешь, Лимма, — произнес вдруг доктор таким тоном, будто собирался поведать мне притчу, — меня сегодня навестил твой друг.
О, Всевышний! Разумеется, речь о Питте. Я почувствовала, как к моим щекам приливает кровь.
— Мы с ним мило пообщались по поводу твоего будущего.
— Доктор Баргер, я не просила об этом Питта.
— Вот как? — раздалось сквозь смешок. — Я так и подумал, когда он ворвался сюда с претензиями.
— Он решил, что сможет мне помочь.
— Лимма, тебе никто не сможет помочь, кроме тебя самой. И как можно было подумать, что я изменю свое решение, если эта малолетняя выскочка явится сюда, потрясая кошельком?
Я сгорала от стыда, в прямом смысле.
— Доктор Баргер, я…
— Оставим на потом твои оправдания, — отмахнулся мужчина, туша окурок в пепельнице, — сейчас ты сядешь и напишешь заявление об увольнении на имя Хейвуда.
Это было ожидаемо.
Я поставила коробку на пол, села за стол с противоположной стороны от Баргера, взяла ручку и лист бумаги, которые он любезно мне пододвинул.
— Какую причину указать? — спросила, лишившись вдруг голоса и всяческих сил.
— Напиши: в связи с переводом в Центр биомедицины Вейсмунда.
Пальцы у меня дрогнули, и ручка упала на пол. Я вскинула глаза, вдруг ощутив острую нехватку воздуха.
— Тебе что-то непонятно, Лимма? — спокойно осведомился мужчина, вероятно, довольный эффектом, произведенным его словами.
