мышь под веником», как говорят половинчики.
– Они не доставляли хлопот богу Хедину, – внушительно поднял вилку Кор Двейн. Скьёльд уже уплетал поданное за обе щёки, безо всяких церемоний. – А вот нам – доставляли, и изрядно. Они, скажем так, пакостили по мелочам. Осторожно расставляли своих марионеток в ключевых мирах. Пытались взять под себя потоки магии. Но – всё очень тихо и незаметно. Богов Хедина и Ракота это не занимало. В общем, мы давно хотели… разобраться с ними. Но они хитры, хитры и очень стары, куда старше нас. Они ускользали. И выведать у той же Царицы, которая таки имела неосторожность угодить к нам в плен, мы не могли тоже. Она бессмертна и для нас практически неуязвима. Мы могли держать её в заточении сколько угодно и ничего бы не добились. Зато Матфея Исидорти она привела прямёхонько к их схрону, – маг самодовольно улыбнулся.
– А ты уверен, брат, что она ни о чём не догадывалась и ничего не заподозрила? Что не привела Матфея куда-то в совсем иное место? – не могла поверить Соллей. – И… всё-таки… досточтимая адата…
– Я польщена приглашением, но коль тут начали обсуждаться вещи не для моих ушей…
– Нет-нет, – поспешно вытянул руку Двейн. – Напротив. Нам предстоит отправиться сейчас к тому месту и забрать нашу добычу. Потом мы вернёмся сюда, ибо нас ждёт раненый дракон. Кроме того, может случиться и ещё кое-что, весьма, э-э-э, радикальное. Ну, и в третьих… – маг вдруг хитро прищурился, – может случиться так, что пожалует ещё один, самый важный гость. В общем, забот полон рот, и я хотел бы просить тебя отправиться с нами тебя, достойная адата.
– Меня? – растерялась та. – Но я…
– Ты командовала учениками бога Хедина, – напомнила Соллей, ничуть не удивившись словам брата. – Ты сама – искусная чародейка, адата Гелерра.
– Я распоряжалась на поле брани, но чародейство моё…
– А нам как раз и нужно, чтобы ты распоряжалась на поле брани, – улыбнулся Двейн.
– У тебя всё получится! – поддержал брата Скьёльд. – И не беспокойся, дракон будет у нас как новенький, и чешуя его драгоценная обратно отрастёт!
Соллей хихикнула, Гелерра напоказ закатила глаза.
– Ты окажешь нам большую честь, адата, если примешь под команду наших аколитов. И пусть тебя не беспокоит то, что Новые Маги не сделали тебе лично ничего плохого. Я могу поведать тебе историю ими учинённого в Северном Хьёрварде, этот мир…
– Я знаю, почтенный Кор. Бог Хедин рассказывал.
– Ах, ну да, конечно. Именно там Новые Боги впервые и столкнулись с ними. Но не сомневайся, за плечами сородичей Царицы Теней ещё очень, очень много крови.
– Я не сомневаюсь, – склонила голову адата. – История с Ордой была весьма… красноречива.
– Тогда в путь. Сразу после обеда, – и Кор Двейн энергично заработал ножом и вилкой.
Матфей Исидорти спускался вниз по роскошным мраморным ступеням. В животе основательно устроился липкий комок ужаса, однако он шагал, повторяя, как мантру:
– Я всё рассчитал… я всё рассчитал…
Он и в самом деле всё рассчитал. Царица Ночи не могла выбраться самостоятельно, и её бы не выпустили сородичи, несмотря на всё их могущество. И грозить ему, Матфею, бессмысленно – «лампу» может открыть только он, и сделает он это с безопасного расстояния, не раньше, чем получит всё ему причитающееся.
О, нет, нет, он, конечно же, не из тех глупцов, что требуют выкуп с могущественных магов, никак себя не защитив! Он ещё поднимется, он поднимется очень высоко – средства для этого есть, требуется лишь время. Для начала он использует относительно простые чары, замедляющие старение, потом – научится удлинять и удлинять себе жизнь, как и Кор Двейн; маги ведь не были истинно бессмертными.
«Можешь меня уже выпустить», – с оттенком раздражения повторила из своего вместилища Царица Ночи.
Матфей не ответил.
«Послушай, это же смешно… ты зашёл так далеко, а теперь мне не веришь?»
«Госпожа, я верю
«Посчитаться с тобой? Но зачем? Напротив, тебя наградят, наградят очень щедро! А самая щедрая награда будет от меня – каждую ночь, пока тебе не надоест».
Ага, как же, подумал Матфей. Зачем платить какому-то жалкому смертному, когда можно не платить? Зачем ему что-то давать, когда можно не давать? Правитель, публично награждая слугу и держа данное слово, тем самым побуждает и остальных хранить ему верность, а кого волнует, выполнили или нет могущественные чародеи обещание какому-то бывшему клирику, который даже вернуться к Кору Двейну теперь не сможет?
