– Это семена, адата, – услыхала Гелерра. – Семена самых разных растений, помогающих исцелению. Наши чары не подействуют на дракона; однако магия зелёных растущих созданий, магия великой Ялини – она поможет.

– Магия великой Ялини? – озадаченно повторила Гелерра.

Она впервые услыхала здесь, во владениях Кора Двейна и его родни, имя одной из Молодых Богинь, вдобавок давным-давно сгинувшей без следа.

– Ученица великого бога Хедина ничего не слышала о Ялини?.. – начала было Соллей и тотчас остановилась, заметив сдвинувшиеся брови гарпии. – Прости, адата. Конечно, ты знаешь, кто это. Знаешь, что родня её, Молодые Боги, Ямерт и остальные, давно пали от руки Хедина и его брата Ракота. Низвергнутые в ничтожество, они влачатся теперь где-то неведомыми путями Упорядоченного: бессильные, бледные тени тех, кем они были когда-то. Но Ялини избрала иной путь. Она не стала воевать с Новыми Богами. Вместо этого она пыталась просто помочь тем, кто нуждался в помощи, – волшебница перевела дух. – Лекарственные растения, источники целебных снадобий, попечением светлой Ялини распространялись по мирам, и с ними распространялось – в секрете, лишь среди посвящённых – её учение.

Адата слушала со всевозрастающим удивлением. Ни о каких «учениях Ялини» она и слыхом не слыхивала. Конечно, тайных культов и орденов в Упорядоченном было куда больше, чем бесчисленных миров, но всё-таки, всё-таки…

Или бог Хедин пропустил мимо ушей ещё и такое?

Или маг Скьёльд и в самом деле учился у Молодой Богини?

Или колдунья лжёт с какими-то целями?

Сам чародей не ответил – слишком был занят разбрасыванием семян и творением каких-то чар, распознать которые Гелерра не могла, только чувствовала резкие толчки силы.

– Увы мне, – продолжала меж тем Соллей, – ни я, ни мой брат, мы никогда не встречали Хозяйку Зелёного Мира. Скьёльд учился сам, знания собирал по крупицам; свитки в заброшенном храме, спасённая от сожжения перепуганными глупцами библиотека… Мне никогда не хватало терпения. Зато, – она слабо улыбнулась, – я разбираюсь в демонах.

Гелерра улыбнулась в ответ, и тоже слабо. Память о боли была ещё слишком свежа.

Меж тем рассыпанные Скьёльдом в воду семена дружно лопнули, начали расти, удлиняясь и извиваясь, словно змеи, изумрудные, шафранные, горчичные, малиновые стебли. На поверхности заколыхались широкие листья, то сжимавшиеся, то раскрывавшиеся, словно человеческие лёгкие. Дракона Сфайрата обвила настоящая живая паутина, отростки проникали в раны, иные тотчас жухли, съёживались и отпадали, опускаясь на дно.

Однако следить за этим долго не получилось – растения сплетались всё гуще, листья, словно у кувшинок, затянули всю гладь бассейна, скрыв мощное тело дракона от любопытных взглядов.

– Это займёт немало времени, красавицы, – Скьёльд слегка задыхался, лоб меж бровями и тюрбаном блестел от пота. – Хотел бы я знать, где наш пациент встретил таких… противников. Сестра! Начинай, черти малый круг, все звёздные символы излечения и здоровья, все! Адата Гелерра! Ты крылата, держись в воздухе над бассейном, как только увидишь где-то разрыв в поросли – забрасывай семенами!.. Мне нелегко разом и левитировать, и творить излечивающие заклятия.

Гелерра торопливо кивнула.

Начиналась настоящая работа.

Матфей Исидорти никогда ещё не видел Межреальность воочию, странствуя по ней в одиночку, словно настоящий могучий чародей, кому уже тесно в пределах одного-единственного мира. Сейчас он шагал по тропе, которая вела словно бы через сказочный разноцветный лес; по его ощущениям он оставил позади, наверное, пару лиг; на самом же деле, как объяснила Царица Ночи из своей «лампы», от замка Кора Двейна его уже отделяли неизмеримые бездны пространства.

«Ты замечательно придумал с этим устройством, – журчал в его ушах голос Царицы, мягкий, ласкающий, таящий в себе обещание и намёк. – Мы не оставляем следов. Меня Кор Двейн смог бы учуять, но тебя – нет. Прекрасно, мой Матфей, просто прекрасно!..»

Исидорти помалкивал или отвечал односложно. Царица вела его уверенно, и не просто вела – открывала дорогу там, где только что высились непроходимые заросли такого вида, что в них Матфей бы не полез, даже если б за ним гналась целая орда приснопамятных демонов (из-за интереса к каковым он в конечном итоге очутился именно там, где очутился), или где распахивалась внезапная бездна, или где в густом тумане шевелилось нечто, неприятно напоминавшее длинные щупальца или, может, клубок огромных змей.

«Мы хорошо идём, у тебя лёгкая поступь».

«Что это значит, госпожа?»

«Хм-м-м… как бы объяснить… иных смертных в Междумирье приходится удерживать, словно утопающего на поверхности воды. А ты, если можно так выразиться, плывёшь сам, едва оказавшись тут. Талант не скроешь, дорогой мой, нет, не скроешь!..»

Слушать это было, конечно, приятно. Однако, с другой стороны, могущественная Царица Ночи – пленница внутри его устройства, и без посторонней