своей короткой гизармы.

– На колени! – сильваны мигом надавили коротышке на плечи, заставляя и в самом деле рухнуть, чуть не повалив её ничком.

Познавший Тьму всего этого крайне не любил. Но, раз уж он забирает сейчас силу у этих сильванов и кентавров, в их глазах надлежит выглядеть «истинным богом». То есть справедливым и милостивым, но в то же время и суровым.

Особенно к врагам.

…Коротышка была хороша. Одарённая, сильная колдунья, природная чародейка, взращённая в суровом мире, где, чтобы выжить, надо было убивать. Там не знали милосердия к чужим; «людьми» и «своими» был только родной клан. Выживали сильнейшие, самые крепкие, жёсткие, решительные.

Истинные воины.

– Зачем вы явились сюда?

Это было разом и грозно, и взыскующе, но не без грана снисходительности – кто он, великий Бог, и кто она, эта несчастная, дерзнувшая посягнуть на его владения?..

Взор его скрестился со взглядом коротышки, играючи ломая возведённые преграды. Это ведь так просто, когда на тебя смотрят тысячи тысяч верящих в тебя больше, чем в самих себя.

– Твоё имя?

– И… иа… ххарра…

– Иаххарра, очень хорошо. Так зачем ты явилась сюда, Иаххарра? Зачем привела за собой остальных из твоего родного мира? Кто вам повелел? И как вы очутились здесь? Отвечай своему Богу, несчастная!

В горле у маленькой чародейки захрипело, забулькало, она судорожно задёргалась в руках у двух могучих сильванов.

– Отвечай своему Богу! – прогремел Познавший Тьму. Он ощущал веру идущих за ним – да, он способен задуть крошечный огонёк этой жизни куда легче, чем дряхлая старушка – свечу, так что приходилось поневоле соблюдать осторожность.

Иаххарра билась, на губах у неё выступила пена, глаза полезли из орбит.

– Отвечай мне!

Сильваны почти совсем вдавили маленькую колдунью в землю, вернее, в похожую на неё плоть Межреальности.

– Отвечай!

Её воля лопнула, словно мыльный пузырь.

Иаххарра заговорила, лихорадочно, сбиваясь, перескакивая, но заговорила. Стоявшим подле Хедина казалось, что она говорит на их родных языках – пусть все узнают, где прячется коварный враг!

Познавший Тьму не слушал даже – внимал с каменным лицом, строгий, но справедливый Бог, готовый всегда покарать, но потом и простить. Такой, какого жаждали идущие сейчас за ним люди, гномы, лесные сильваны, степные кентавры и прочий народ.

…Конечно, они достойны куда большего. Но на войне порой нужнее простые и понятные вещи, чем высокие умствования.

Кирвад стоял рядом, впрочем, не столько стоял, сколько пританцовывал на месте, топотал копытцами, облизывал губы – ну, конечно, вот он, раскрывается страшный заговор врагов против его Бога!

Потому что говорила Иаххарра вещи действительно интересные. И уже не просто «жили плохо, бедно, явился колдун, помог одним, другим, потом сказал, что можно как следует поживиться, из нищеты раз и навсегда выбиться».

– Неправедно всё в мире, – хрипела маленькая колдунья. – Неправедно, и потому всё горе в нём! Злые Боги правят, горем упиваются, несчастьем заедают! Не могут они понять, что нужны не они, а иные, которые понимают, от того ещё больше злобятся! Много таких богов, много у них имён, да не в именах дело! О себе они лишь думают, себя лишь любят, а смертные для них – что мухи, иль черви, иль ещё меньше! И надо этих богов снести, чтобы и памяти от них не осталось! И будут тогда племена разные жить свободно да счастливо, никто на них беды-злосчастья наводить не станет!

Это уже весьма отличалось от того, что доводилось слышать подмастерьям и о чём они доносили своему Аэтеросу.

– Кто же внушил тебе такое, Иаххарра? – голос Познавшего Тьму звучал строго, но и с оттенком жалости; так, во всяком случае, услыхали Кирвад и остальные начальники полков. – Кто заставил поверить в это? Как их звали?

Коротышка задёргалась снова, попытавшись на самом деле начать «землю есть».

Познавший Тьму не ожидал особого от её ответа. Незримые инструменты его чар обшаривали сейчас магический отпечаток маленькой колдуньи, никогда не знавшей изощрённых систем волшебства, в поисках следа тех, кто действительно прислал её сюда – и зачем.

– Их… было… трое, – вдруг вырвалось у Иаххарры. – Трое, два брата, хоть и несхожие ликами, и сестра… Звали их… Кор Двейн, Скьёльд и Соллей. Соллей – их сестра. Сильномогучие чародеи… способные останавливать солнце и звезды…

Имена. Неожиданно, но хорошо. Хотя, с другой стороны, неужто эти трое чародеев настолько неосторожны? Впрочем, от одних имён толку мало…

– Где же можно найти этих самых братьев с их сестрою? – спокойно осведомился Хедин. – Если сии чародеи столь могущественны, то должны помогать другим, а не разжигать войны!