— Я умираю. Эта война станет моей последней войной. Эта планета станет мне могилой. Такова общая горькая учесть всех военных наемников Вселенной — сгинуть в чужих мирах и, распадаясь, слиться с ненавистными и далекими формами жизни. А ты, видно, когда-то считалась красивым существом на этой планете, раз твое изображение хранят в этом дворце. Мне твое лицо кажется менее пригожим, чем мои испражнения. Мне больше не увидеть ни родного дома, ни ожерелья, сотканного из моих детей, ни даже моих собственных испражнений — что мне остается? Разве что уничтожить тебя напоследок, гнусная красавица недобитых гадов?

Инопланетянин вытягивает руку, из кончика его пальца вылетает узкий луч света, который сжигает картину.

Танцуют парчовые черепа, извиваются девушки на лепестке окровавленного лотоса, выворачивается наизнанку носорог, шаман курит трубку, мозг его являет собой корневище вяза, где сам собой произрос барочный театрик, любимое местечко скелетов и цыплят… Все образы язвяще страшны и сентиментальны, в них смешиваются эстетика триллера и ванильная нежность детского дизайна.

Красота общества потребления — красота мельканий, пестроты, салатов, скоплений, шквалов, лавин, россыпей, сокровищниц и мусорных свалок… «Все» вроде бы купить невозможно, мы вынуждены выбрать из необозримого ассортимента этого «всего» некое ограниченное количество скромных предметов, но мы все равно уносим с собой образ «всего». Этот образ кажется немыслимым, но его способно унести на своих плечах тайное воровское существо, которое мы выращиваем в своей душе.

Чтобы завладеть всем, нужно стать всем. Нас вовлекают в потоки путников, струящихся по улицам, в гирлянды изменчивых лиц, в возвышенную изнанку обыденного: мы видим старика, который роняет очки в сырую траву, а затем падает и умирает. Течение уносит нас от него, мы видим крупным планом божью коровку, сидящую на одном из стеблей, и ее мордочку, вытаращенную не по-людски, и вот она с хрустом расправляет крылья, и мы разделяем с ней ее полет. Мы видим небо, заполненное летающими аппаратами. Мы видим парящую куницу. Мы видим безутешное счастье, воплощенное в образе живого дирижабля. Мы видим город с высоты, насекомое садится на стекло окна, там девочка вбегает в кабинет отца, стремительно хватает тяжелый стеклянный шар, выбегает на улицу (сонно развевается ее оранжевое платье). Она бежит по автостраде, роняет шар, и шар разбивается в сверкающие осколки. Один из осколков попадает в ладонь гангстера, убегающего от погони. Гангстер сжимает осколок в руке (на счастье), сжимает так сильно, что темная струйка крови скатывается меж пальцев, ветер бросает капли на белую стену, проносятся разгоряченные полицейские, они врываются в дверь ночного клуба, толкая татуированных девушек и парней. Мелькает темный закуток, где свилась парочка, и вот полиция среди танцующих — в этот миг электрическая молния пробегает по телам на танцполе, заставляя всех изогнуться в одном порыве, заставляя все руки взметнуться, так что уже не множество людей, а одно совокупное существо, напоминающее лес в грозу, мечется здесь в экстазе…

В 2080-е годы, когда новые вооружения приобрели чрезвычайно гротескный характер, были созданы два гигантских военных робота-разрушителя по имени Бивис и Батт-Хед. Они появлялись над городами, два колосса в коротких штанишках из титанического сплава, с хихиканьем топтали и давили ногами мосты, разбивали в пыль небоскребы, как зверские дети пинками разрушают муравейники. При этом они обменивались шутками в своем духе (в них ввели соответствующую программу). Как-то раз, когда они увлеченно разрушали очередной большой город, их глаза-локаторы засекли убегающее из-под их убийственных ступней существо — тоже довольно огромное, величиной с полнебоскреба, но по сравнению с Бивисом и Батт-Хедом оно казалось мелким. У этого существа имелась ярко светящаяся голова (настолько ярко сияющая, что оставалось неизвестным, какой она формы), тело напоминало скачущего кузнечика, но вместо крыльев за существом влачились две колоссальные цепи, к которым были прикованы гроздья мраморных обелисков, напоминающих формой египетские стелы. На бегу это существо со страшной силой и страстью мотало и вращало цепями с прикованными обелисками, пробивая себе страшный коридор в городском пространстве. Видимо, им встретился более мелкий робот-разрушитель предшествующего поколения.

— Hey, Beavis, — раздался громовой голос Батт-Хеда. — Look at this shit! What a fuck is this?

— He-he-he… Hey, But-Head, I don’t know, what is this. But it sucks! — от резкого голоса Бивиса во всем городе вырубилось электричество.

— Listen, Beavis. I know, what it is. It’s Grigorij Efimovich, Russian destroyer, model 2074.

— It’s cool! Yeah. Let’s make this shit flat!

Гигантская нога Батт-Хеда вдавила Григория Ефимовича глубоко в землю, превратив его в плоский металл и мраморное крошево. От этой лепешки разбегались в разные стороны сотни более мелких роботов, вращающихся на бегу, как раскаленные пружины.