– Я человек новой эпохи, Иоахим. А потому спрошу лишь раз: где исследование Хенстриджа? В вашей лаборатории?

Брайс замолчал, и его взгляд стал тяжелым. Мюр подняла автомат, многозначительно направив ствол в грудь ученого.

– Вы сами сказали, что я похожа на свою мать. И если она сделала это с Баллантайном, то почему мне не сделать то же самое с вами? Вы умный человек, просчитайте, каков шанс, что я не выстрелю в вас.

– Процентов пять, надо полагать. Слишком маленький, чтобы я стал рисковать. Хочу лишь сказать, что для вас эти исследования бесполезны, Элизабет. Второй ящик моего стола.

Она открыла его и вытащила длинный узкий прямоугольник черного цвета, чем-то похожий на сломанную линейку.

– Что это?

– Ключ. Лаборатория – ненадежное место. Любой работник может украсть то, что украдено уже не раз. Книжный магазин «Апостроф» в Светляках, улица Оборотного канала. Наверху сдаются конторы, под номером четыре уже давно снята на подставное лицо. Я храню там все вместе с дневником Хенстриджа и своими исследованиями.

Мюр с сомнением посмотрела на Брайса, просчитывая, не врет ли он ей.

– Все равно слишком легко. В чем подвох, Иоахим?

– Это знак моего расположения к вам, Элизабет. Оливковая ветвь, если оперировать аналогиями из прошлых веков. Я не враг вам, и мне нужна ваша помощь, чтобы понять работы Баллантайна.

– Разберете меня, как куклу?

– Ну что вы цепляетесь к словам? Я изучу вас, если вы разрешите. Исследую кровь, посмотрю в микроскопы, проведу несколько тестов, которые не причинят вам вреда, но, возможно, помогут мне лучше понять, что делал коллега. Я обещаю вам мое полное содействие, поддержку и, если представится случай, буду первым, кто поможет вам вернуть наследство вашего отца. Вы или Артур вновь станете правителями Риерты и сможете отомстить Мергену за то, что он сделал с вашими родителями.

Она неспешно убрала ключ в свою сумку:

– Заманчиво.

– Вы согласны?

– Ответьте мне на вопрос, Иоахим. Диана Дайсон жива?

Его лицо окаменело:

– Как я уже говорил, не имею привычки убивать людей.

– Вы – нет. Но тот плакальщик, что преследовал меня. Он ведь получил такой приказ? Хенстридж говорил, вы не терпите предательства и, судя по слухам, с момента праздника бедняжку никто не видел.

– Надеюсь, что с ней все хорошо. Я тут ни при чем.

– А плакальщик? Он всегда вас сопровождает? Вы ценны для Мергена, и вам положена куда лучшая охрана, чем та, что сидит на первом этаже. Он сейчас здесь?

Я мягким шагом отступил к стене, чувствуя ее спиной, понимая, что скрип половицы был не случайным. Мой взгляд метался по всей той же мрачной, пустынной комнате, в которой пряталось чудовище.

– Вам нечего бояться, Элизабет, – теперь тон Брайса стал точно таким, как бывает у дрессировщика лошадей, который опасается напугать уже встревоженное животное. – Если бы я хотел, чтобы вам причинили какой-то вред, я бы давно отдал надлежащий приказ.

– Где он?

– А ваш друг? Тот, что пробудил пламя на пристани Дайсонов. Ждет снаружи? Интересный объект.

– Мне кажется, Иоахим, что все люди для вас лишь объекты и экспонаты. Где он?

– Я надеюсь на ваш разум и на то, что вы не станете применять свои способности, не оценив последствия. – Брайс сухо щелкнул двумя пальцами, и прямо за ним появился плакальщик.

С «плаща» словно стекало призрачное масло, исчезающее, стоило субстанции попасть на свет. Несколько мгновений они смотрели в глаза друг другу.

– Дочь греха. – Человек-птица не был похож на того, кого я хорошенько поджарил в ночь Праздника Звезд. Низкорослый и куда более коренастый.

– Почему? Почему вы меня так называете?

– Вы и ваш брат были первыми в Риерте, кто выжил с внедренным ингениумом, Элизабет. – Ученый смотрел с печалью. – Баллантайн делал записи своих исследований, наблюдений, писал научную работу, пускай ваш отец и запретил ее публикацию из соображений государственной безопасности. Ему как-то надо было обозначить вас, и он назвал вас Объектами Сын и Дочь греха. И не спрашивайте меня о мотивах, побудивших его к этому.

– Я ухожу.