– Уже выходим! – крикнул он на языке викингов и откинул дверную завесу…
Глава 38. Виги-Вихорек. Гостеприимство Ольбарда Синеуса
– Гляди, батько, кого мы взяли! – похвастался Карш. – Два лазутчика-нурмана!
– Ну, не то чтобы взяли и не то, чтобы лазутчиков… – Вихорек стянул с головы шлем и кивнул товарищу: можно. Конец маскировке.
– Ануд! – изумился кто-то из отроков, узнав родича.
– Как это? Почему? – пробормотал Карш.
– Меч мой отдай! – Ануд протянул руку к одному из «охранников». – Здорово, дядька Ольбард!
– И тебе здравия, племяш! Трувор тебя прислал?
Ануд покачал головой:
– Я теперь человек ярла Ульфа. Ульфа Свити.
– Ага… понятно, почему с тобой он, – Ольбард кивнул в сторону Вихорька.
– Это не я с ним, а он со мной, Ольбард-хёвдинг, – поправил Вихорек. – Мой отец, ярл Ульф, послал меня предложить тебе союз. И еще кое-что интересное… купить.
– И что же это?
– Драккар. Очень хороший двадцатирумовый драккар свейской работы, – на языке викингов произнес Вихорек. – Отец сказал: ты – человек моря. Без корабля тебе скорбно.
– Что ж, это действительно интересно, – на том же языке отозвался Ольбард Синеус. И на словенском: – Верните им оружие, это друзья.
– Но, старший, они же лазутчики! – запротестовал гридень. – Мы их…
– Карш! – рявкнул Ольбард. – Ты со мной споришь?
– Нет, батько! – Гридень сообразил, что к чему. – Я…
– Довольно! – И снова на языке воинов Севера: – Приветствую тебя, Виги Ульфсон! Добро пожаловать в мой дом!
«Отец знал, что так будет, – подумал Вихорек. – Ольбарду-кормчему очень нужен корабль».
– А ты подрос, малый, – по-словенски проговорил Ольбард, когда они остались вдвоем. – Кто бы мог подумать, что мальчишка-пастушок вырастет в гридня.
– Я хускарл.
– Ваш хускарл – по-нашему и есть гридень. Где, ты сказал, нынче твой батька?
– Я не говорил.
Вихорек не поддавался на доверительный тон. У него здесь нет друзей. И Ольбард – тоже не друг. Возможный союзник, не более. Даже не будь того «теплого» приема, который недавно устроили им варяги, Вихорек все равно не чувствовал бы себя здесь своим. Пусть они и говорят на языке его матери, но они ему все равно не родня. Не обманут – уже хорошо. Вот и надо постараться, чтобы не обманули.
– Ты на Карша не сердись, – почти угадал его мысли Ольбард. – Это он из-за Зари. Они думают: твой отец ее насильно увел, а это всему роду бесчестье.
– Неправда! – Вихорек вскочил.
– Сядь! – властно бросил Ольбард. – И не кричи. Из уважения к твоему отцу я один раз стерплю. Но больше не забывайся.
Вихорек опустился на лавку. Вдохнул-выдохнул медленно. Семь раз, как отец учил. Потом сказал:
– Заря сама пришла к отцу. Она ему как жена. Жена ярла. Что тут бесчестного?
– Жена? А свадьба была уже? – деловито уточнил Ольбард.
– Не до свадеб, – буркнул Вихорек. – Отец меча в ножны, почитай, не прячет.
– И с кем бьетесь?
Вихорек глянул на варяжского вождя и понял, что все-таки сболтнул лишнее.
– Ты не зыркай, – усмехнулся Ольбард. – Я вам не враг. Не веришь мне – уходи. Никто тебе не воспрепятствует. Перуном клянусь!
– Вот мы две седьмицы сюда добирались, чтобы уйти, – проворчал Вихорек.
Ольбард ждал. Молча.
– Прости меня, – наконец проговорил Вихорек, понимая, что выхода у него и впрямь нет. Либо уходить, либо довериться. – Трувор смерти моего отца ищет. Рюрик – тоже. А ты…
– Разве мое имя – Трувор? Или Рюрик? – прищурился Ольбард Синеус. – У меня с твоим отцом вражды нет. Скажу еще, если вы этого не заметили. То, как с Ульфом обошлись, мне не понравилось. Больше скажу: князь Рюрик на отца твоего зла не держит. Насколько мне известно, он ему даже признателен. Очень вовремя вы у Ладоги появились.
– Устояло, значит, городище?
