распоряжаться подарком северных орков будет слегка… невежливо с моей стороны.

– В таком случае, – прищурился блондин, глядя на рабыню его брата, которая довольно прикрыла глаза, явно наслаждаясь невинными ласками Аделиона, – ты же не откажешь брату в такой малости, как одолжить пленницу на пару ночей? Мне интересно, на самом ли деле она так хороша, как ты пытаешься всех убедить.

Неожиданно для всех темноволосый лерат… рассмеялся. Негромко, но от всей души. Одолжить Карину? Своему самовлюблённому братцу? Смешнее предположения выдумать нельзя.

Нет, конечно же Соломон маранту не получит. И дело даже не в том, что Карина выдаст себя и сломает свою тщательно разыгранную партию. Всё намного проще.

Ведь вот оно, у всех перед глазами – доказательство его силы, его власти. Дикая провидица, жмущаяся к его рукам, как домашняя кошка, в ожидании его ласк. Потрясающе красива, умна, обаятельна и хитра, а кроме того, действительно послушна его воле. Её эмоции, как и тело, находятся в его полном распоряжении, и он уже показал своё умение обращаться с предоставленным ему даром. Как и то, что в состоянии подчинить себе без пыток и угроз не только хрупкую девушку, но и её куда более сильного защитника, опаснейшего из всех возможных магических существ.

Ценить данные ему привилегии и собственные достижения, как и рационально их использовать, – одно из наилучших качеств будущего правителя Амил Ратана. Если Аделион уже сейчас достиг успеха в подобного рода вещах, что же будет потом? Управление простыми лератами удастся ему намного проще… А отдав Карину, мужчина покажет только свою глупость, недальновидность и ничего более.

Соломон ставил цель показать всем, что его брат слаб, зависим от женских чар и не способен на сопротивление им. Но вопреки всему вышло совсем наоборот.

Хотя скорее не вопреки всему, а благодаря кое-кому…

Зная, что Карина не особо любит заплетать волосы, он задумчиво взял плотную косу в руку и, распутав не слишком тугой узел на ленте, кивнул:

– Распусти. Мне они не нравятся.

Улыбнувшись, девушка села, поджав под себя ноги, и тут же принялась за дело, аккуратно и медленно, прядь за прядью, освобождая волосы из плена косы. За её спиной полукругом устроился дархар, внимательно вглядываясь в темноту зала, а Аделион, вновь завладев кубком и пригубив терпкого вина, насмешливо ответил, глядя на яркий пылающий огонь в камине:

– Жаль тебя разочаровывать, Соломон. Но я уже давно вышел из того возраста, чтобы отдавать свои игрушки младшему брату.

Громкий хохот лератов, расслышавших его слова, разнёсся по залу, сгладив напряжённую атмосферу. В ней ранее ощущалось, насколько накалены отношения между братьями, но после последних слов Аделиона его брат, кажется, окончательно успокоился…

Или всем просто показалось?

Улыбаясь, блондин поднял кубок:

– Достойный ответ и прекрасный тост. Я не в обиде, дорогой брат. В конце концов, маранта – действительно занятная и весьма хрупкая игрушка. Я бы посоветовал тебе как следует её оберегать. Мало ли что может приключиться.

– Несомненно, – в таком же добродушном тоне отозвался Аделион, слегка покачивая кубок в руке.

Вот только… Не распознать предупреждение в словах Соломона смог бы только глухой. А это значило, что теперь Лиону, как и Карине, следует быть намного осторожнее.

Переведя взгляд на Карину, Аделион машинально отметил, что девушка уже закончила расплетать косы. Её тяжёлые локоны цвета чернёного серебра волнами легли на плечи и спину, несколько прядей упали на грудь, мягко переливаясь в свете камина. Продолжая думать над тем, насколько же глубоко его мыслями в действительности завладела гордая провидица, Аделион встретился с ней взглядом. И внезапно почувствовал, как сердце замерло в груди. Было в её серо-серебристых глазах что-то такое, что заставляло смотреть в них не отрывая взгляда. Что-то непонятное, загадочное и в то же время невероятно притягательное. Что она сама чувствовала, оставалось загадкой. Её эмоции были всё так же скрыты от него, лишь слегка колебались, не выбиваясь из общего спокойного фона. И только когда маранта подалась вперёд, не вставая с колен, стало заметно, как участилось её дыхание.

И тут произошло неожиданное. Непредсказуемое. Невообразимое. То, что едва не свело на нет все усилия, приложенные для поддержания достойной репутации Аделиона.

Не отрывая взгляда от глаз мужчины, маранта протянула руку и медленно, аккуратно обмотала лентами левое запястье Аделиона, завязав их тугим узлом. Не сразу она заметила наступившую в зале гробовую тишину. Лераты замолкали один за другим, но больше всех, кажется, шокированным оказался Соломон. Только что маранта, следуя заведённым традициям, добровольно отдала свою жизнь в руки лерата… Навсегда.

Загвоздка была только в том, что подобный ритуал совершался исключительно среди равных по положению, и никак иначе. И возможно, в её действиях большинство лератов увидели бы некий намёк на истинное отношение хозяина к своей рабыне, но, к счастью, Аделион вовремя успел подобрать нужные слова.

Притворно-удивлённо вскинув брови, он насмешливо протянул:

– Вот даже как? Что ж, маленькая маранта, пожалуй, я подумаю над твоим предложением. Чуть позже. В спальне. Надеюсь, ты сумеешь убедить меня