эмоций в умных голубых глазах, что я улыбнулась и погладила Демона по уже довольно крупной голове:

– Всё хорошо, малыш… Ты встал не с той лапы? Или проголодался?

Поняв, что он прощён, дархар поднялся и, коротко тявкнув и махнув хвостом, облизнулся… и, внезапно заскулив, принялся тереться головой о мои ноги, а потом с силой царапать свою морду лапами. Досталось и мне: коготки у Демона оказались весьма острыми, намного острее, чем у обычной собаки, а лапы его то и дело соскальзывали с плотно сжатой пасти.

Я моментально взвыла, отпихивая от себя невесть с чего взбесившегося пса:

– Демон, ты чего, одичал, что ли?

Вместо ответа, дархар рыкнул и вцепился зубами в край рубашки, которая была на мне.

Я обалдела, честно. Но ещё больше испугалась, когда щенок стал теребить несчастную ткань с такой силой, что она затрещала, а отпихнуть бушующего питомца у меня смелости не хватило. В конце концов, когда когти внезапно ошалевшего малыша в очередной раз оставили следы на моих ногах, я не выдержала, психанула и просто дала дархару по загривку с криком:

– Да ты вконец ошалел?!

То ли от удивления, то ли от неожиданности Демон выпустил из пасти изрядно пожёванный и обслюнявленный край рубашки и, с силой оттолкнувшись лапами от моих ног, отчего я буквально взвыла, как угорелый понёсся по комнате. Крупными скачками пролетел вокруг кресел, натурально боднул одно из них, припал на передние лапы, рыча на потухший камин, а затем закрутился волчком, пытаясь схватить свой хвост. А когда ему удалось смачно его цапнуть, заскулил и, выпустив его из зубов, как метеор полетел по комнате, комкая ковёр задними лапами на резких поворотах.

Шипя сквозь зубы от боли, я осторожно обогнула кровать, попутно прячась за неё, чтобы наворачивающий круги дархар не снёс на ходу банально свою шокированную хозяйку. Я действительно не понимала, что с ним творилось и по какой причине милый ручной питомец вдруг одичал. Причём настолько, что лишь по прошествии получаса полностью выдохся и наконец успокоился.

Ну как сказать – успокоился… Просто рухнул неподалёку от входной двери на бок, тяжело дыша, накрыв морду лапой и тихо порыкивая. И только когда он стал не так тяжело дышать, не так интенсивно дрыгать задней лапой и подёргивать крыльями, а рычание перешло в поскуливание, я решилась к нему подойти.

Поджилки, конечно, тряслись, не без того, но что поделать? Демон – мой питомец, а значит, мне за него отвечать, в том числе и за его здоровье, и за самочувствие. И ничего против я не имею, вот только…

Где носит Аделиона, когда он мне действительно нужен?

Он-то, в отличие от меня, наверняка знает, что происходит с дархаром. Я же с подобной живностью никогда не сталкивалась, ветеринарные курсы не заканчивала да и вообще не имела тесных контактов с животными.

И всё же одно я могла утверждать наверняка: то, что сильно беспокоило малыша, было у него во рту. Он тёр пасть, рычал и скулил, когда что-то кусал… Язык, зубы, нёбо – что из этого болело? И что конкретно этот неугомонный щенок успел с ними сделать, пока я спала?

Я короткими шажками, медленно и осторожно подкрадывалась к дархару. На меня он внимания не обращал, всё так же лёжа между кушеток, накрыв морду лапами и слегка подрагивая распахнутыми крыльями. Скулёж его перешёл на такие жалобные интонации, что у меня защемило сердце, и последние несколько шагов я преодолела уже куда быстрее и увереннее. Опустилась на корточки и протянула руку, тихо и ласково позвав своего дархара:

– Демон… Малыш, что с тобой?

Издав самый натуральный мученический вздох, дархар дрыгнул задней лапой. Легонько поглаживая мягкую шёрстку на крупной голове, я негромко спросила, параллельно опуская руку ближе к его пасти:

– Что тебя беспокоит, солнышко? Что ты съел? Дай я посмотрю, мой хороший…

Ветеринар из меня оказался хреновый. Стоило мне прикоснуться к морде малыша, задев пальцем его нижнюю челюсть, как дархар мгновенно оказался на ногах, припав на передние лапы и утробно рыча. Сердце в груди испуганно замерло, плечи покрылись холодными мурашками, а глаза округлились, глядя, как мой питомец скалится на меня, распахнув немаленькие уже крылья и вздыбив на загривке шерсть. Я только каким-то чудом смогла выдавить из себя тихое:

– Демон… Малыш, ты чего? Это же я…

Эти слова подействовали не так, как мне хотелось бы. Правда, скалиться он перестал, даже опустил крылья и морду, виновато заскулив и махнув хвостом, но… Ненадолго. Стоило мне чуть шевельнуться, как он задрал голову, протяжно завыл и снова закрутился волчком. Я отпрянула, а Демон опять принялся бегать кругами, то и дело запрыгивая на кушетку.

И как долго он так скакал бы, не знаю, дальнейшее развитие событий я предсказать не могла, даже имея дар маранты. Но в один прекрасный момент дархар, заходя уже на пятый круг, в очередной раз вскочил на кушетку и, подпрыгнув, резко распахнул крылья, грозно рыча. И теперь я испугалась до жути, но не громких звуков. Одно из зеркал, висевшее в тяжёлой бронзовой оправе над Демоном, опасно закачалось, задетое его крылом. Малыш этого не заметил, продолжая скалиться, а вот я как раз видела прекрасно – оно вот-вот рухнет. Не задумываясь ни на миг о последствиях, я бросилась вперёд и лишь каким-то чудом, извернувшись, успела сдёрнуть с кушетки взрослого, но всё-таки щенка, за секунду до того, как старинное зеркало упало со