приходить посольства, то, если они заранее не заручатся согласием полководца, управляющего этой провинцией, и не будет в сопровождение им придан римский легат, с ними будут поступать как с врагами. С тем этолийцев и отослали.

50. (1) Затем консулы доложили о провинциях. Решено было, что они бросят жребий относительно Этолии и Азии, (2) и тот, кому достанется Азия, (3) должен будет получить войско от Луция Сципиона, а в дополнение к нему четыре тысячи пехоты и двести всадников из римлян, а из числа союзников и латинов восемь тысяч пехоты и четыреста всадников. Этими силами предполагалось вести войну с Антиохом. (4) Другому консулу назначено было войско, находившееся в Этолии. В качестве пополнения ему разрешалось набрать такое же число граждан и союзников, что и сотоварищу. (5) Этот же консул получал наказ оснастить и взять с собой те корабли, что были построены в минувшем году106, и не только с этолийцами воевать, но и переправиться на остров Кефаллению107. (6) Ему же предписывалось прибыть в Рим к выборам, если будет возможность сделать это без ущерба для государственных дел. (7) Ведь помимо должностных лиц, сменяемых ежегодно, в этом году предстояло право избрать также и цензоров. В случае задержки по какому-то делу пусть уведомит сенат, что поспеть ко времени выборов он не может. (8) Этолия по жребию выпала Марку Фульвию, Азия – Гнею Манлию. Затем жребий стали метать преторы. Спурию Постумию Альбину досталась городская претура и судебные дела иноземцев, Марку Семпронию Тудитану – Сицилия, Квинту Фабию Пиктору, фламину Квирина, – Сардиния, Квинту Фабию Лабеону – флот, Луцию Плавцию Гипсею – Ближняя Испания, а Луцию Бебию Дивиту – Дальняя Испания. (9) Для Сицилии был предназначен один легион и находившийся в этой провинции флот; новый претор должен был потребовать с сицилийцев две хлебных десятины108 и одну послать в Азию, а другую в Этолию. (10) То же самое велено было взыскать с сардинцев, а полученное зерно отправить туда же, куда и сицилийское. (11) Луцию Бебию для Испании даны были в подкрепление тысяча римских пехотинцев и пятьсот конников, а также шесть тысяч латинской пехоты и двести всадников. (12) Плавцию Гипсею для Ближней Испании была дана тысяча римских пехотинцев и две тысячи из союзников и латинов, а также еще двести конников. Вместе с этими пополнениями обе Испании должны были иметь по одному легиону. (13) Из должностных лиц минувшего года полномочия еще на год были продлены Гаю Лелию с его войском, а равно пропретору Публию Юнию в Этрурии с тем войском, что находилось в провинции, и пропретору Марку Тукцию в Бруттии и в Апулии.

51. (1) До того как преторы отправились по провинциям, между великим понтификом Публием Лицинием и фламином Квирина Квинтом Фабием Пиктором возник такой же спор, как на памяти их отцов между Луцием Метеллом и Постумием Альбином109. (2) Этот последний, будучи консулом, отправлялся со своим сотоварищем Гаем Лутацием в Сицилию к флоту, а великий понтифик Метелл удержал его в городе ради богопочитания. (3) А на этот раз Публий Лициний не отпустил претора, собиравшегося на Сардинию. Борьба шла с большим упорством и в сенате, и в народном собрании: (4) обе стороны отдавали приказания, взимали заклады, назначали пени, взывали к трибунам и обращались к народу. (5) В конце концов требования богопочитания одержали верх, и фламину было приказано подчиниться решению понтифика, но по велению народа пеню с него сняли110. (6) В ярости из-за того, что у него отнята провинция111, претор попытался отказаться от должности, но сенаторы своим влиянием удержали его от этого и постановили поручить ему суд по делам иноземцев. (7) Так как число воинов, подлежавших призыву, было невелико, набор занял немного дней, после чего консулы и преторы отправились по провинциям.

(8) Потом появились и разошлись какие-то случайные слухи о событиях в Азии, неведомо кем принесенные, а еще через несколько дней в Рим прибыли надежные гонцы с письмом от командующего. (9) Весть была принята радостно и не столько как облегчение после недавнего страха – ведь царя перестали бояться уже после поражения, понесенного им в Этолии, сколько из-за старинной его славы – ведь когда римляне вступали в эту войну, он представлялся опасным врагом как из-за собственных его сил, так и потому, что в военных делах его наставлял Ганнибал. (10) Тем не менее, несмотря ни на что, в уже принятое решение об отправке консула в Азию не было внесено никаких исправлений и назначенные ему военные силы тоже не были сокращены из-за опасений, как бы не пришлось теперь воевать с галлами112.

52. (1) Вскоре в Рим прибыли: легат Луция Сципиона Марк Аврелий Котта с послами от Антиоха, царь Эвмен и родосцы. (2) О случившемся в Азии Котта доложил сначала в сенате, а затем, по приказу сенаторов, и перед народом на сходке. Было объявлено трехдневное молебствие и назначены к закланию сорок взрослых животных. (3) Потом сенату, первым из всех, был представлен Эвмен. Он кратко изъявил свою благодарность отцам-сенаторам за то, что они вызволили его с братом из осады и спасли их царство от Антиоховых козней; он также поздравил римлян с тем, что они столь успешно завершили войну на суше и море, (4) что разгромили, обратили в бегство и выгнали из собственного лагеря царя Антиоха, что изгнали его сперва из Европы, а потом и из тех азиатских земель, что по сю сторону Таврских гор. (5) Далее он заявил, что предпочитает, чтобы о заслугах его римляне узнали от собственных полководцев и легатов, а не из его напоминаний. (6) Все отнеслись к его словам с одобрением, но настаивали, чтобы он сам, оставив скромность, сказал, какую награду от сената и народа римского он счел бы справедливой, – сенат же поступит со всей возможной предупредительностью и щедростью и не пожалеет усилий, чтобы воздать царю должное. (7) На это Эвмен ответил: когда бы выбирать награду предложили ему другие, то он, будь у него возможность посоветоваться с римским сенатом, охотно воспользовался бы помощью этого высочайшего собрания, дабы избегнуть опасности предстать неумеренно алчущим либо нескромно просящим. (8) Но случилось, что именно сенат и собирается одарить его – так пусть же сам сенат и решает, как отблагодарить и его, и его братьев. (9) Эта речь отнюдь не остановила отцов-сенаторов в их настояниях, чтобы он говорил. Некоторое время продолжалось это состязание между великодушием и скромностью, каждая сторона отдавала решение другой с уступчивостью столь же обоюдной, сколь и непреклонной. Затем Эвмен покинул храм113. (10) Сенат же оставался при своем мнении, считая, что было бы нелепо, если царь приехал, не зная, к чему он стремится, на что рассчитывает; ведь сам он лучше других знает, что выгоднее для его царства, да и с Азией знаком он гораздо лучше, чем сенат. Итак, было решено снова позвать Эвмена и понудить его высказаться о своих чувствах и желаниях.

53. (1) Претор вернул царя в храм. Ему предложили говорить, и он начал так: «Отцы-сенаторы, я бы упорствовал в своем молчании, если бы не знал, что вскоре вы пригласите посольство родосцев, а уж когда оно будет выслушано, мне необходимо станет высказаться. (2) Эта речь будет для меня тем труднее, что в их требованиях вам не увидится ничего такого, что было бы направлено против меня или даже имело бы отношение к ним самим. (3) Они будут ходатайствовать за греческие города и скажут, что те должны быть освобождены. Но нет никаких сомнений, что, коль скоро они своего добьются, от нас окажутся отторгнуты не только те города, которые будут освобождены, но также и наши исконные данники114, (4) а у родосцев появятся по имени просто союзники, обязанные им великим благодеянием, на деле же подданные, зависящие от их власти. (5) И если попустят это боги, родосцы будут домогаться такого могущества, делая при этом вид, будто все это к ним не относится. Они скажут лишь, что такой образ действия достоин вас и соответствует вашим прошлым деяниям. (6) Вам следует быть осмотрительными, чтобы такими речами вас не ввели в заблуждение и чтобы некоторые из ваших союзников не оказались несправедливо утеснены, а другие вознесены сверх меры; больше того: чтобы те, кто поднял оружие против вас, не очутились в лучших условиях, нежели ваши союзники и друзья. (7) Что до меня, то в иных обстоятельствах я предпочел бы выглядеть скорей человеком, поступающимся своими правами в пользу другого, чем слишком упрямо настаивающим на них. Но вот в соревновании за вашу дружбу, за благорасположение к вам, за почести, от вас исходящие, я не в силах хладнокровно снести поражение. Это величайшее наследие, полученное мною от отца, который первым из всех115, кто живет в Азии и Греции, вошел в дружбу с вами (8) и до последнего своего часа сохранял ее с неизменной и незыблемой верностью. (9) Но не только душой он был предан и верен, но и участвовал во всех войнах, которые вы вели в Греции, и сухопутных и морских; поддерживал вас всякого рода припасами так, что никто из ваших союзников не мог с ним сравниться хотя бы отчасти; (10) наконец, он прямо на сходке, где убеждал беотийцев вступить в союз с вами, рухнул без чувств и вскоре скончался