для укрепления стен и сооружения завалов там, где все лежало в развалинах. (8) К ним, поглощенным этим занятием, явился от претора Квинт Антоний. Попеняв им за упрямство, он дал понять, что римляне не меньше их озабочены тем, чтобы не продолжать бой до гибели города; (9) если они захотят отказаться от своего безумства, то у них будет возможность сдаться на тех же условиях, на которых ранее они отдали себя под покровительство Гая Ливия71. (10) Услышав это, горожане вытребовали себе пять дней на размышление и попытались тем временем выяснить, можно ли надеяться на помощь от Антиоха. Лишь после того, как отряженные к царю послы принесли известие, что никакой помощи от него не будет, горожане открыли ворота, получив сперва заверения в отказе от враждебности. (11) Когда знамена были внесены в город и претор объявил о своем желании пощадить сдавшихся, со всех сторон поднялся крик, что это постыдно: фокейцы, эти вечно вероломные союзники72, эти вечно непримиримые враги, не должны избежать наказания! (12) По этому крику, словно по знаку претора, воины рассыпались по городу и принялись грабить. Сперва Эмилий протестовал и отговаривал их, твердя, что разорять можно не сдавшиеся, но лишь захваченные города, да и там решение должен принимать полководец, а не солдаты. (13) Но убедившись, что ярость и алчность сильнее приказа, он, разослав глашатаев по городу, повелел всем свободным гражданам сойтись к нему на форум, дабы не подвергнуться насилию. И во всем, что зависело от самого претора, он сдержал слово: (14) фокейцам были возвращены город, поля и собственные законы. Поскольку уже приближалась зима, он выбрал фокейскую гавань для стоянки флота.
33. (1) Примерно в это же время консул73, миновавший уже пределы эносцев и маронейцев, получил известие о поражении царского флота у Мионнеса и об уходе гарнизона из Лисимахии. (2) Последнее обрадовало его гораздо больше, чем победа на море, особенно когда римляне прибыли на место и их принял город, переполненный всякого рода припасами, будто специально подготовленными к приходу войска. А ведь римляне именно здесь ожидали для себя крайней нужды и тягот, считая, что город придется осаждать. (3) Войско на несколько дней остановилось, давая возможность подтянуться обозам и больным: множество их, измученных недугом и долгой дорогой, было оставлено по крепостям всей Фракии. (4) Когда все подошли, римляне снова тронулись в путь через Херсонес и достигли Геллеспонта. Заботами царя Эвмена там все было приготовлено для переправы, и она прошла так, словно все побережье было замирено: никто им не препятствовал, каждый корабль стоял на страже в отведенном месте и не было никакой суеты. (5) Конечно, это воодушевило римлян: они считали, что переход в Азию дастся им в тяжелых боях, и вот неприятель сам уступил переправы. (6) Затем войско некоторое время стояло лагерем у Геллеспонта, ибо на время похода пришелся праздник выноса священных щитов74. (7) На эти же дни Публию Сципиону пришлось отлучиться от войска – он был жрецом-салием, и праздничное священнодействие прямо касалось его. Отлучка Публия Сципиона тоже стала одной из причин задержки – он должен был догнать войско.
34. (1) Случилось так, что в эти же дни в лагерь явился посол Антиоха византиец Гераклид с разговором о мире. (2) Большую надежду на достижимость мира внушила Антиоху задержка и медлительность римлян – ведь он-то предполагал, что, достигнув Азии, они сразу же двинутся скорым ходом к царскому лагерю. (3) Гераклид решил, прежде чем к консулу, обратиться к Публию Сципиону, да так и поручил ему царь. Антиох и надеялся всего больше на Публия: великодушный и пресыщенный славой, этот муж был вполне доступен мольбам – (4) всем народам было известно, каков он был победителем и в Испании, и потом в Африке, но главное: его сын был в плену у царя. (5) О месте, времени и обстоятельствах его пленения, как и о многом другом, писатели повествуют по-разному. Одни рассказывают, как в начале войны, направляясь морем из Халкиды в Орей, он был окружен царскими кораблями; (6) другие утверждают, будто это случилось уже после перехода в Азию, когда он с отрядом конников-фрегелланцев75 был послан в разведку к царскому лагерю, но оттуда навстречу им вылетела конница, и римляне начали отступать; Сципион в этой суматохе свалился с коня и был вместе с двумя другими конниками схвачен и доставлен к царю. (7) Доподлинно известно только, что если бы даже у Антиоха был мир с римским народом и узы личного гостеприимства связывали бы его со Сципионами, то и тогда юноша не мог бы быть окружен большей лаской и заботой, чем те, каких он удостоился. (8) Именно поэтому посол дождался возвращения Публия Сципиона, а когда тот прибыл, явился к консулу и попросил выслушать то, что ему поручено передать.
35. (1) Созванный по этому случаю многолюдный совет внимал речи посла. (2) Тот сказал: уже и прежде как той, так и другой стороной отряжались мирные посольства, но тщетно. А теперь его обнадеживает именно то обстоятельство, что его предшественники ничего не добились: ведь в прошлом предметом спора была Смирна, Лампсак, Александрия Троадская, а в Европе Лисимахия. (3) Но из этих городов Лисимахию царь уже уступил, дабы не говорили, что у него есть владенья в Европе, а те города, что находятся в Азии, он тоже готов отдать, да и все прочие, какие римляне захотят, поскольку те их поддерживали, избавить от власти царя. (4) Кроме того, царь выплатит римскому народу половину его военных расходов. (5) Таковы были условия мира, остальная же речь сводилась к тому, что римляне, памятуя, каковы суть пути человеческие, должны бы и свою судьбу не испытывать, и чужую не отягчать. Да ограничат они Европой свою державу, которая и так необъятна. (6) Ведь присоединять часть за частью было им легче, чем теперь удерживать все вместе. (7) Если же они хотят заполучить себе еще и какую-то часть Азии, то царь ради мира и согласия пожертвует своею умеренностью в угоду римской алчности – лишь бы граница была четко определена.
Но что послу казалось достаточным для достижения мира, того римлянам было мало: (8) по их мнению, справедливость требовала, чтобы царь сполна оплатил все военные расходы – (9) ведь и война началась по его вине; недостаточным казался и уход царских гарнизонов только из Ионии и Эолиды: (10) подобно тому как Греция была освобождена целиком, азийские города тоже надо освободить все. А это возможно лишь в том случае, если Антиох откажется от обладания Азией по сю сторону Таврских гор.
36. (1) Поняв, что никакой справедливости на совете ему не добиться, посол попытался, как ему и велено было, частным разговором расположить к себе Публия Сципиона. (2) Прежде всего Гераклид сообщил, что царь готов вернуть ему сына без выкупа. Затем, не зная ни Сципионова нрава, ни римских обычаев, посулил ему груду золота и участие в управлении всем царством, кроме разве царского звания – лишь бы через Сципиона ему удалось добиться мира. (3) Но тот ответил: «Самое удивительное не то, что ты не знаешь ни римлян вообще, ни меня, к которому послан, – а то, что не осведомлен ты и об обстоятельствах, в которых находится пославший тебя. (4) Надо было удерживать Лисимахию, чтобы нам не пройти в Херсонес, или же оборонять Геллеспонт, чтобы мы не переправились в Азию. Вот тогда вы могли бы просить о мире, поскольку противник был бы еще не уверен в исходе войны. (5) Но теперь, когда вы попустили нам перейти в Азию и приняли от нас не только узду, но даже ярмо, какой может быть у нас разговор на равных? Вам остается терпеть нашу власть. (6) Я же из щедро предложенных мне царских даров приму самый лучший – сына. Что до остальных, то молю богов не допустить до того, чтобы мое имущество в них нуждалось. (7) Дух же мой никогда не взалкает их! Царь почувствует ту признательность, которую я испытываю к нему за великий дар, поднесенный мне, но только если он согласен принять частную благодарность за частное благодеяние. Но как государственный муж я ничего от него не приму и не дам ничего. (8) Все, что я мог бы ему сейчас подарить – это добрый совет; ступай и передай ему мои слова: пусть он откажется от войны и соглашается на любые условия мира»76. (9) Но Антиох не внял ничему. Он решил, что раз ему диктуют условия, как если бы он уже был побежден, то ничего худшего война ему не принесет. Итак, в сложившихся обстоятельствах всякое упоминание о мире было оставлено. Царь всецело сосредоточился на подготовке к войне.
37. (1) Когда все было готово для осуществления задуманного, консул снялся со стоянки и прибыл сперва в Дардан, а затем в Ретей. И там и здесь горожане высыпали навстречу ему. (2) Оттуда он двинулся к Илиону и, став лагерем на равнине, лежащей под стенами, вступил в город и крепость. (3) Он принес жертву Минерве, защитнице крепости. Жители Илиона всячески – делом и словом – напоминали о том, что римляне ведут род от них, а римляне со своей стороны радовались встрече со своей родиной77. Выступив оттуда, они после шести переходов вышли к устью реки Каика. (4) Туда же явился и царь Эвмен. Сначала он пытался увести флот с Геллеспонта на зимовку в Элею; но встречный ветер так и не дал ему, несмотря на многодневные попытки, преодолеть мыс Лектон78 и заставил высадиться на сушу в ближайшем удобном месте. Отсюда Эвмен с небольшими силами поспешил в римский лагерь, чтобы не опоздать к началу военных действий. (5)
