решилась – слишком хорошо помнила его фразу про друзей и просьбу не вставать между ними. В конце концов, может быть, есть ещё какое-нибудь, совершенно неожиданное, но логичное объяснение. Ведь правда?

На моё, в общем-то, разумное предложение Фар только головой покачал. Настаивать я не стала, но и промолчать не смогла:

– А гончую за ним послать нельзя?

Он так на меня посмотрел, что я уж думала, скажет "спасибо, кэп!", но, видимо, фиолетовый не знал о существовании капитана Очевидность, что, в общем-то, неудивительно, правда, мой совет от этого более полезным не стал.

– Вода, – поморщившись, объяснил Фар. – Он долго шёл по реке, а может, и до сих пор идёт. Я же не смогу держать гончих, будучи в ущелье.

– Держать? – переспросила я. Зачем их держать-то? Неужели Фар смотрит их глазами так же, как орлом или тем волком, который принёс мне кошель? Спасибо, кстати, что гончую тогда не прислал, а то я бы до сих пор заикалась, наверное.

– Леся, – вздохнул Фар. – Гончие – это демоны, они никого не трогают и делают то, что я хочу, только пока я держу их сознание. Думаешь, почему я не вожу их с собой всё время?

Интересно, есть хоть что-то, связанное с Замком и не несущее в себе подвоха?

– Может, тебе ещё крови накапать перед ущельем? – спросила куда менее шутливым и легкомысленным тоном, чем хотелось бы. Да, зачастила я что-то с такими предложениями, но мне очень хотелось чем-то помочь. И как-то незаметно отошло на второй план то, во что эта помощь обойдётся мне самой.

– Леся, не надо, – тихо сказал Фар и, кажется, не про кровь. Ну, точно. – Не привязывайся ко мне. Я ничего не смогу тебе дать… Да я уже и не совсем человек, и вряд ли стану человеком даже расставшись с Замком.

– Я и не думала, – соврала легко и бодро, но уж не знаю насколько убедительно. И поспешила сменить тему разговора:

– А что вчера было-то? Каррас жив?

– Жив. Но изрядно обобран и зол, – улыбнулся Фар. Видимо, вчера там без меня было весело. – У Рулга, оказывается, незаурядный талант вымогателя. Неплохой король выйдет.

– А зачем Каррас лично заявился в Черракар? Он же правитель кушаров, мог кого-то послать… Зачем рисковать собой?

– Ну, он параноик и никому не доверяет, да и подчинение требует всё же личного участия того, на кого завязано.

– Так он отступился? – спросила, оглядываясь на Илону. Та ехала между принцами и даже слегка улыбалась. – Но меня же Илона пыталась убить не из-за подчинения? Я-то Каррасу чем могла помешать?

– Ну, он поклялся вернуться к себе и месяц никуда не выезжать, а также не нападать на Черракар и Данкир ближайшие три года… Но он изворотливый – жуть просто, наверняка что-то придумает… Лесь, а сколько тебе лет? – совершенно неожиданно спросил Фар, и я с удивлением поняла, что не в состоянии произнести "тридцать" и тем более "тридцать один". Соврать, что двадцать девять? Двадцать восемь? Или процитировать д'Артаньяна: "ах, много, сударь, много – восемнадцать!"?

– Тебе зачем? – мрачно спросила я. Играть в "а сколько дашь?" не хотелось, вдруг больше даст, и тогда мне придётся его убить… Интересно, сколько этой его Элинде?

– Ого, – сказал фиолетовый. – Ты что, стесняешься?

Вот, а что такого? Запрещено каким-нибудь дурацким законом, что ли? – подумала я, но ничего не сказала, наградив фиолетового укоризненным взглядом.

– А я уж думал, ты вообще ничего не стесняешься, – как-то совершенно миролюбиво сообщил Фар. И мечтательно улыбнулся. Зуб даю, что про полотенце вспомнил.

– А сколько Элинде?

Это что, я спросила? Вот дура-то… Зачем? Зачем?! Ей же наверняка меньше, чем мне.

– Двадцать семь, а при чём тут она?

Ну вот. И как теперь сказать "тридцать один"? Уже совсем никак. И при чём тут Элинда тоже никак не объяснишь. Но что-то сказать надо, молчание и так уже совсем затянулось, а фиолетовые глаза смотрят как-то понимающе и грустно.

– Может, лучше всё же крови? – кривовато улыбнулась я.

– Тренируйся лучше, – усмехнулся Фар, и разговор на этом прекратился.

Из ущелья я вышла смертельно обиженной и оскорблённой. На Фара обиженной, и Фаром же оскорблённой. Потому что гад. И козёл. И пусть ему