тот виделся мне периодически проявляющейся пульсирующей дымкой – и направился к экипажу принцессы. Он как раз успел преодолеть эти пятнадцать метров, когда дверь экипажа распахнулась. Я вздрогнула и на мгновение почему-то представила, что сейчас из экипажа вырвутся полчища демонов, но нет, оттуда выбралась лишь Илона. Вид у неё был испуганный, а при взгляде на Фара стал практически загнанным. И ещё бы – эти полностью залитые фиолетовым глаза… Бррр!

– Нет, – сказала принцесса и попятилась обратно к экипажу, не сводя глаз с туманных крыльев Фара. – Нет! Я с Вами не пойду! Нет!

Что собирался ответить Фар, и собирался ли вообще, осталось неизвестным, так как в этот момент появились новые действующие лица, от присутствия которых меня моментально накрыло чувством страха, так же, как ночью. И даже сильнее.

Их было трое. И сначала они проявились туманом, примерно как гончие Замка, но если те оставались в стадии тумана, лишь с незначительными колебаниями, эти становились всё более материальными, и вместе с этим нарастало чувство ужаса. Мне одновременно и хотелось зарыться куда-нибудь, хоть в землю, забиться в какой-нибудь самый укромный угол, в самую незаметную щель, и страшно было пошевелиться. Сердце стучало как безумное, по ощущениям – вообще где-то в горле, а вовсе не в пятках…

– Мы заберём это, – сказал один из троих, к этому моменту оформившийся в совершенно обычного, просто очень рыжего и высокого мужчину. И показал на принцессу. Обращался он к Фару, остальных, казалось, для него вообще не существовало, впрочем, учитывая, что принцессу назвали “это”, вероятно, так и было. Это, то есть Высочество, разом перестало бояться моего фиолетового и пряталось теперь у него за спиной. Я бы тоже туда… да не взяли.

– Нет, – сказал хозяин Замка.

Они молча мерились взглядами какое-то время, а потом рыжий сказал:

– Тогда это!

И показал на меня. Мне и так было страшно, но это был какой-то безотчётный инстинктивный ужас, к которому теперь добавился уже "сознательный" страх, и я не ударилась в слепую панику с беспорядочными метаниями и криками только потому, что верила: Фар меня не отдаст. Он не такой. И я нужна ему. И знак Замка на мне… Нет, конечно же, не отдаст.

Хозяин Замка перевёл на меня свои жуткие глаза, секунду-другую помедлил и обронил:

– Леся, прости…

Я даже не успела ничего осознать и подумать – мне стало вдруг очень-очень больно, как будто бы кровь превратилась в кислоту или в жидкий огонь и разъедает меня изнутри. Возможно, я кричала, не знаю, и сколько это продолжалось – тоже не знаю, вероятно, всего несколько секунд, а показалось ведь почти бесконечным.

Но закончилось. Всё проходит, и это прошло. И я даже осталась жива, и надо мной всё так же колыхалась фиолетовая дымка Фаровского щита, и не было этого удушающего страха, который я испытывала от туманных гостей… Зато было яркое солнце, шум далёких деревьев и склонившийся надо мной, уже в человеческом обличии, Фар.

– Леся, – осторожно спросил он, и мне даже почудилось беспокойство, если не чувство вины. – Ты как?

– Норм, – откликнулась слабым шёпотом. Нет, не специально, чтобы надавить на жалость. Просто сил не было. А так мне было очень хорошо, просто великолепно. Потому что всё познаётся в сравнении.

Принцесса ходила теперь за Фаром хвостиком, казалось, она с трудом удерживается от того, чтобы вцепиться ему в руку, видимо, уверившись, что он – единственный, кто способен защитить её от рыжего. В чём-то я могла её понять, но не настолько, чтобы меня это не раздражало. Да, я всё помню, друг и ничего больше, но если бы можно было так просто регулировать чувства, то многое в нашей жизни складывалось бы по-другому. Сам фиолетовый на принцессу, как, впрочем, и на меня, внимания не обращал, приводил в чувство магов, чтобы они будили остальных, обсуждал что-то с Фиа и с орденом.

Я почти успела заснуть, наблюдая за постепенно оживающим кортежем – глаза закрывались как-то сами собой, когда почувствовала, что меня поднимают.

– Ты как? – спросил Фар ещё раз, словно бы я ему не говорила, что нормально.

– Жива, – ответила, не открывая глаз. Вообще, сказать хотелось многое. Например, что я всё… ну, почти всё понимаю, но если каждое более менее значительное колдовство будет приносить такую боль, то пристрелите меня, пожалуйста, сразу, это куда гуманнее. И что спасать такой ценой Её сомнительное Высочество я тоже не очень-то готова, ну, может, ещё один-другой раз, и то не уверена, что выдержу. И что Фар великолепен, хоть и ужасен в этом своём боевом раскрасе. И поинтересоваться, а что же это такое, чёрт возьми, было? И почему не заснула Илона? И ещё многое и многое… Но сил хватило лишь на одно:

– Это ведь не то, что "через два часа", да? Будет что-то ещё?

– Да, скорее всего, – почти ласково сказал Фар, усаживаясь на покорно лежащую на земле магическую лошадь – ей-то и не страшно, и не затекает ничего у неё – пристраивая меня к себе на колени и заправляя мне за ухо выбившуюся прядь. Вот ведь как его чувство вины переклинило. – Этим чужое содействие не нужно.

Я хотела спросить, кто они такие, "эти", и что мы будем делать со вторым нападением, правда хотела, но вырвалось почему-то совершенно другое.