больше не видели, но были в этом изматывающем наряде и свои плюсы. Мы узнали столько о всяких механизмах, сколько Дризер за полгода нам не рассказала, а еще я поняла, что никогда в жизни не захочу ремонтировать дирижабли!

Оставшиеся до начала учебы дни мы спали, ели, снова спали и иногда гуляли. Ингрид рассказывала, как отбивалась от настойчивого внимания Бэла.

– Он вроде совсем не плох, неужели нисколечко тебе не нравится? – спросила Хельга, провожая взглядом подмигнувшего ей Надлера.

Не пойму почему, но после Темной ночи интерес противоположного пола к актрисе возрос колоссально. Когда студенты начали возвращаться в школу, у наших дверей образовалась очередь из желающих встречаться с ней либо просто переспать.

– Да не нравится, и все, – резко отозвалась баронесса и уткнулась в тарелку.

Я посматривала на приезжавших в крепость адептов.

– А что, есть тот, кто нравится?

– Нет. Мое сердце никто не взволновал, – пафосно отозвалась она. – А давать надежду просто так – некрасиво.

Актриса закатила глаза и влила сливки в кофе. Им никогда друг друга не понять. Вечером у дверей общежития меня окликнул знакомый голос. По дорожке шел и улыбался Форзак, в строгом пальто, с дорожной сумкой в руках. Подруги тихонько улизнули.

– О, привет.

– Слышал, ты опять нарвалась на наряд у магистра? – Он распахнул передо мной дверь, и я вдруг подумала, что никто прежде передо мной дверей не открывал.

– Это все Хельга.

– То одна, то другая подружка, – кивнул он. – Надо было мне тогда задержаться.

Говорить, что дело здесь не в девочках, а в обычной мести уязвленного самолюбия, я не стала.

– Ты ездил домой?

Форзак помотал головой:

– Нет, летал в лагерь, досдавал один зачет. Потом сама узнаешь. Ты по моему делу ничего не выяснила? Помнишь, я просил понаблюдать за студентками после ночной проверки?

Ох. Страх кольнул сердце. Ну да, конечно…

– Как-то не получилось… – проблеяла в ответ, к счастью, Камиль не заметил моего замешательства.

– Ну и ладно.

Переведя дух, я осторожно поинтересовалась:

– А что, есть какие-то новости насчет этого? Подозреваемые?

– Не знаю пока ничего, говорю же – только вернулся, и если лорд захочет меня спросить… – Он многозначительно вздохнул. – Сама понимаешь. Вообще-то вся эта ситуация крайне паршивая. Надеюсь, наши адепты здесь ни при чем.

Может, сказать ему про Граллера? Но вдруг он сразу же поскачет к Гарсу? Нет, подождем.

– Слушай, – мы остановились рядом с моей комнатой, – я ведь тебе подарок привез.

О бездна. В последнее время все осыпали меня подарками… Парень расстегнул наружный карман сумки и извлек оттуда сверток.

– У меня нет взамен…

– Так и не надо. Там ничего необычного.

Поколебавшись, я развернула бумагу. Внутри лежал плетеный ремень из черной кожи шириной в мою ладонь с массивной прямоугольной пряжкой и скобами для карабинов. Не очень женственный, но с чудесным узором.

– Это не просто ремень. Если зажать с двух сторон пластину, его можно распустить, и получится пятиметровый трос с карабином на конце. Незаменимая вещь для пилота, когда рядом нет страховочных ремней. Только с пряжкой осторожнее – крюки острые. У меня такой же, – он указал на свой пояс. – Так что носи на здоровье.

– Мм… спасибо большое, – разглядывала я подарок.

– Ладно, прости, я пойду, поздно уже. И постарайся больше не нарываться на наряды, а то лорд и так скрипит зубами, когда слышит твое имя.

С этими словами Камиль подхватил свои вещи и ушел. Я же налегла на ручку двери и едва не налетела на Хельгу и Ингрид.

– Яна!

– Подслушиваете, негодяйки?

– Вот еще, – вздернула носик актриса и в следующую секунду захихикала. – Показывай подарок воздыхателя!

Рассмеявшись, продемонстрировала им широченный ремень.

– Хм, необычный, – протянула баронесса.

Хельга фыркнула: