Но вот входная дверь распахнулась и вошли маги. Первой семенила старушка Павс, рядом шагал высокий длинноволосый блондин в дорогом бежевом костюме с чемоданом в руках, за ним следовали два мага неприметной внешности.

Вся эта компания уставилась на нас. Директриса – с раздражением, блондин – с легким интересом, а два мага просто зафиксировали, что мы там сидели. Пройдя мимо, они скрылись в кабинете Гарса.

– Кто эти люди? – забеспокоилась Ингрид.

Как будто мы знали больше нее!

– Это имперская комиссия из Дикельтарка, – просветила нас мисс Критс. – А тот важный лорд – глава Ведомства, Вальтер Хеклинг, член Совета безопасности.

Мы переглянулись.

– Раз все в сборе, ждать осталось недолго, – рассудила я и, как выяснилось, была права.

Через пять минут на пороге возникла Джениз и пригласила баронессу, та судорожно вздохнула, затравленно поглядела на преподавательницу, но все- таки пересилила себя и вошла в кабинет.

– Вообще-то могли бы нас всех вместе позвать. – Я сама начала нервничать и заходила туда-сюда перед злополучной дверью.

Бывшая актриса пожала плечами:

– Наверное, хотят сверить наши показания.

Ингрид отсутствовала почти час. Что там можно спрашивать целый час? Меня било нетерпение, а еще я переживала за подругу, как бы та в обморок не упала от волнения. Изнутри доносились глухие крики со знакомыми интонациями… Но вот наконец малышка вышла, она пошатывалась и всхлипывала.

– Мисс Критс, сделайте девочке чай и поделитесь своими сладостями, – распорядилась леди Джениз. – Мисс Холдар, пойдемте со мной.

Значит, мое выступление оставили на десерт. Хельга отправилась в кабинет с деланой бодростью, хотя только что сидела мрачнее тучи, а я двинулась к Ингрид:

– Ты как?

Баронесса дрожащей рукой схватила печенье с блюдца.

– Одна хорошая новость, – захрипела она, едва не подавившись. – Если не завалим экзамены, не отчислят ни меня, ни Хельгу, ни Диль. Он жутко орал. А ты знаешь, как плохо я переношу его крики.

Девушка абсолютно не по-аристократически вытерла влажные ладони о юбку.

– Я не выдержала, разревелась, но вообще, думала, будет хуже. Яна, ты там все расскажи, не утаивай. Меня еще пропесочили как старшую группы, в общем, загремела на два месяца в ассистентки к леди Павс, но это еще ничего. Я думала, куда-нибудь на рудники сошлет… Ладно, сказали тут особо с тобой не разговаривать, а идти проверять состояние наших девочек в лазарет. И я, – она выразительно вскинула брови, – так и сделаю.

Поблагодарив секретаршу, баронесса ушла. Что ж, хотя бы один камень упал с души – подруг не тронут. Значит ли это, что козлом отпущения стану я? Учитывая мое вечное невезение, так и случится. Если судьба дает мне шанс, спасает от психопата Дина, то только для того, чтобы бросить в перипетию посерьезнее. Почему я не сообщила о своих догадках сразу? Не пришлось бы врать дальше. Посмеялись бы, но этого всего не случилось бы. Я замерла. Нет, не так… Поступить иначе я не могла. Ведь даже Диль не поверила, услышав впервые о яри, что говорить про остальных? И этот колдун. Кто бы мог подумать, что рорцы вновь заявят о себе… К сожалению, белобрысый был прав: мы чужачки и никогда не поймем, как лучше поступить, сколько бы раз ни прочли энциклопедию по истории и традициям Регестора. Имперцы могли хвалиться своим толерантным, прогрессивным обществом до скончания веков, но, если бы не потребность в нашей силе, никто не забрал бы нас из Лорании. А я не хочу быть чьей-то батарейкой. Я – это я… Что-то совсем расклеилась…

Форзак подошел незаметно.

– Привет.

Я вздрогнула.

– Камиль. Опять подкрадываешься?

– А ты опять пытаешься меня обмануть?

Он смотрел пристально, прищурившись, но упрека в его голосе я не заметила.

– Прости. Я не смогла сказать тебе тогда.

Да и сейчас не горела желанием обсуждать эту тему.

– Не доверяешь из-за лорда Гарса? И правильно. Расскажи ты мне правду, я, не колеблясь, сообщил бы все ему. Возможно, тогда вся эта история закончилась бы иначе. Но сейчас это уже не важно… Просто знай на будущее, я – твой друг, а не доносчик. Магистр – лишь мой учитель, в следующем году я окончу школу и больше, вероятно, никогда его не увижу. Ты можешь мне верить.

– Почему?

– Ты мне нравишься.