Ушел…
Наступила тишина. Больше не гудела магия, никто не орал, ничего не взрывалось. Безмолвие. Даже пульс в ушах стучал тише. Руки и голова вдруг стали тяжелыми. Я осела на пол и сняла маску. Теперь уже можно. Теперь все равно. Подышав дурманящей травой, я несколько успокоилась. Хельга возилась с бессознательной Диль, а Гарс неспешно, словно старик, заковылял к краю крыши. Мне все было прекрасно видно и отсюда. К причальной мачте подошел учебный дирижабль, спустя несколько минут на стадион выбежали магистр Филис и три ее ученицы. Вот бы не подумала, что пилоты так могут. Магиня вскинула руку, и внезапно поднялся сильный ветер. Он разрывал желтый туман, разгоняя эту токсичную вонь. Через несколько минут все закончилось. Видимость восстановилась.
Главная дымовая шашка на причальной мачте давно прогорела, как и та, что лежала около спящего ящера. Как здорово – дышать свежим воздухом!
Но порадоваться своему спасению мне не позволили. Темные грозовые глаза глядели прямо на меня. Лорд Гарс истекал кровью, ему бы в лазарет, но…
– Брайл, – тяжело дыша, прохрипел он, – я требую объяснений.
Мне было так плохо, что не осталось сил даже испугаться. Да мы все тут только что чуть концы не отдали, остальное по сравнению с этим ерунда.
– Да, милорд, – кивнула я, смотря мимо него в вечернее безоблачное небо. – Все что хотите.
Директор, прежде чем упасть без сознания, успел-таки заблокировать крепость, активировав заклинание консервации, и никто из обкуренных адептов не сбежал в Фертран и не натворил там дел. Студенты, наверное, еще долго сходили бы с ума, пока я не посоветовала ученицам леди Филис поискать бутылку с ускорителем в карманах Граллера. Мантию мертвеца девушки обыскивать не решились, за них это сделал Гарс, при этом наградив меня таким взглядом, что стало ясно – скоро из меня душу вытрясут.
Что там дальше делали с этим препаратом, я не знала, но вскоре явился Бурек в сопровождении нескольких медсестер. Мне быстро залечили спину и синяк на лице, а вот с Диль пришлось повозиться. Имперка долго не приходила в себя, а когда очнулась, начала визжать, ей дали успокоительное и унесли в лазарет.
Нас с Хельгой вскоре отпустили в общагу, предупредив, что утром мы должны явиться в кабинет лорда Гарса. Если должны, то придем.
По пустым коридорам замка мы брели молча, я прощалась со школой, завтра меня, скорее всего, выпрут отсюда…
Стадион напоминал поле брани, усеянное телами потерявших сознание студентов, лишь некоторые еще шевелились, хрипели какие-то песни… Страшно представить, что творилось здесь час назад! Медсестер на всех не хватало.
Я перевела взгляд на пустой помост, на флаги, их так никто и не достал. Перебравшись через завалы у входа в общежитие, мы поднялись на третий этаж. Люди спали в проходах и на баррикадах в тишине. К своей двери подкрались на цыпочках. Ингрид лежала все в той же позе на постели со связанными руками и громко храпела. Хельга принялась осторожно отвязывать ее.
Баронесса вздрогнула, открыла сонные глаза и непонимающе уставилась на нас.
– Хельга… – протянула она. – Я подумала над твоим вопросом… лучше выбрать зеленый бюстгальтер…
И снова вырубилась.
На следующий день школа преобразилась. За ночь вынесли сломанную мебель, протерли пыль, двери починили.
Погода за окном стояла чудесная, солнечная, но ветер усилился, принес свежесть с гор. Студентов на стадионе было мало – лишь несколько человек выползли на травку, остальные отсиживались в комнатах. Из-за случившегося отменили занятия и сократили дежурную смену, на каждом посту стоял только один второкурсник вместо положенных двух.
Мы с девочками заглянули в столовую. Там собралась вся школа, многим выдали ускоряющий обмен веществ препарат, и голодные адепты сметали еду с подносов, будто не ели пару недель. Нам почти ничего не досталось, да и волновались мы сильно перед предстоящим допросом, так что аппетита не было и в помине. По дороге в замок Ингрид жаловалась на больную голову. Массируя пальцами виски, она рассказала, как Граллер обнаружил их слежку у причальной мачты, схватил Диль и, угрожая ей ножом, приказал отыскать меня и привести в предел ящера.
В учительской нас встретила бледная секретарша, она пила кофе и недовольно косилась на нас. Мы с Хельгой уселись на лавку у кабинета магистра.
– Как думаете, что будет? – Актриса обхватила себя руками.
Ингрид нервно потопталась на одном месте.
– Главное, чтобы не выгнали. – Ее пальцы дрожали.
Настроение катилось под плинтус, в горле застрял ком. М-да… Их, может, и не выгонят.
Вскоре в коридор выглянула Рина Джениз, живая и здоровая. Поприветствовав нас, она юркнула обратно. Может, не все так страшно, как рисовало воображение? Может, обойдется? Сколько еще ждать, нам никто не сказал. Прошел час, второй. Солнце пробивалось через витражное окно, отбрасывая длинные светящиеся полосы на пол. Полосы медленно перемещались. Мы же уже извелись. Походили взад-вперед, посидели с одной стороны коридора, с другой, внимательно изучили мозаику на стене, мисс Критс выпила пятую чашку кофе.
