Не сдержавшись, я рассмеялся. Что и говорить, персонал здесь вышколен. Управляющий, кто бы он ни был, мог собой гордиться.

— Кстати, Конор, тебе не попадалась книга о папе Иоанне Павле Первом?

— В смысле, об Иоанне Павле Втором? — переспросил Конор, и я уставился на юнца, вздумавшего меня поправлять.

— Нет, именно о папе Иоанне Павле Первом.

— А разве был такой?

Я опять засмеялся. Экий тугодум.

— Ну вот сам рассуди, — терпеливо сказал я, — мог ли появиться папа Иоанн Павел Второй, если не было Иоанна Павла Первого? Иначе выходит ерунда.

— Веский довод, отче, — ухмыльнулся Конор.

— Бесспорно. А посему я повторю свой вопрос: нет ли у вас книги о нем?

— Если желаете, можем посмотреть, — сказал Конор, и мы вместе обошли стеллажи, но ничего не нашли. Я решил отказаться от поисков и позже глянуть в интернете. Наверняка кто-нибудь написал пару слов о бедняге. Как-никак он был папой. Хоть всего тридцать три дня.

— Как там в школе? — спросил я. — Как все ребята?

— Ждем не дождемся вас, отче, — горячо отозвался Конор, и мне показалось, что он не лукавит. — Преемник ваш грубиян. В библиотеке кавардак. Есть ли шанс на ваше триумфальное возвращение?

— Всего год прошел, — сказал я. — Неужто все развалилось так быстро?

— Вы даже не представляете, отче, как все плохо. — Конор печально вздохнул и присвистнул. — Даже не представляете.

— Я бы охотно вернулся. И я должен вернуться. Мне обещали. Сейчас я замещаю приятеля, которому пришлось отлучиться. Архиепископ сказал, это ненадолго. — Едва я произнес эти слова, меня ожгла мысль: ведь он и впрямь так сказал. А теперь ни звука о моем возвращении. Пожалуй, надо с ним поговорить.

— Через год будет слишком поздно, — сказал Конор. Я уже поступлю в университет.

— Вдруг повезет и в школе еще останутся ученики, — улыбнулся я.

Конор подумал и кивнул:

— Конечно, останутся, отче.

Он смотрел на меня как на придурка, а мне уже было не смешно. Он вправду такой глупый или зачем-то прикидывается? Я всегда считал его смышленым.

— Значит, я беру две книги. — Я положил на прилавок романы и двадцать евро, Конор пробил чек.

— Кстати, отче, — сказал он, — вы слышали об Уилле Формане?

— О ком?

— Уилл Форман. Да помните вы его, отче. Высокий, прямые черные волосы. На уроках всегда отвлекался, болтал по телефону.

— Ах да, — кивнул я. — На английском он обычно сидел за тобой. И что с ним, как он?

— Наверное, в шоколаде. Только он смылся к талибам.

— Что-что? — изумился я. Может, я недослышал?

— Он вступил в «Талибан». Вы в курсе о талибах?

— Да. Видел по телику. Банда Усамы бен Ладена.

— Во-во. Уилл, значит, вечно разорялся, что Джордж Буш и Тони Блэр военные преступники, а события одиннадцатого сентября — грандиозная подстава, устроенная США, чтобы был повод вторгнуться и захапать нефть. Как заведется, ничем его не прошибить. Один раз он схлестнулся с нашим историком, мистером Джонсоном. Помните его?

— Конечно.

— Ну вот, завели они бодягу об имперском гнете и прочей фигне, и тут Уилл прям посреди урока собирает манатки и говорит: «Все, парни, я по горло сыт этим дерьмом. Отбываю к талибам».

Я смотрел на Конора, изо всех сил стараясь не засмеяться:

— И что, отбыл?

— В том-то и штука! Купил билет в Иран, Ирак или куда там…

— В Афганистан? — предположил я.

— Во, точно! Через интернет купил дешевый билет, бросил бриться и умотал. Мамаша его сходит с ума. Отец ежедневно мотается в правительство, хочет заставить премьера Берти Ахерна что-нибудь предпринять. Они уже осатанели друг от друга. А в следующее воскресенье будет благотворительный марш по сбору денег.

— Кому? — Я запутался. — Талибам?