Фитц растерялся:

– И зачем вы это мне показали?

– Затем, – Беннер выставил руку и чешуйки плотно облепили её, после слившись с кожей по цвету, осталась только рябь над кожей, и то в основном – костюм забрался под одежду. Беннер поёжился, – я больше не пуленепробиваемый, поэтому без дополнительной защиты из лаборатории не выйду.

Беннер взял из угла большой ящик и, взвалив его себе на плечи, вышел из лаборатории. Фитц поспешил за ним следом. Беннер же тем временем прихватил второй ящик, и отправился вместе с огромным грузом в сторону лифта. Ящики он вручил охране со словами: «Доставьте в мой самолёт».

И прямо из лаборатории, помахав ручкой сотрудникам, отправился в гараж. Фитц и Симонс едва поспевали за Беннером. Фитц тем временем спросил:

– Простите, что прерываю, – он запыхался бежать за широко шагающим доктором, – Но доктор Беннер, что вы имели в виду под «больше не пуленепробиваемый»?

– То и имел в виду, – Беннер подошёл на стоянке к большому автомобилю, – Халка больше нет. В Абстерго мне ничего не стоило завершить эксперимент. Теперь я как капитан Америка, но Халка больше нет.

– То есть вы хотите сказать, – Джемма села и захлопнула дверь, – Что в Абстерго могут создать таких, как капитан Америка?

По спине Леопольда пробежал холодок.

– Их уже создали, – весело сказал Беннер, – Но не стоит всех мерить по Америке. Когда я жил в штатах, нам с детства говорили, что русские хотят завоевать весь мир и мы должны их бояться. После того, как я переехал сюда и познакомился с русскими, мне начинает казаться, что дело обстоит наоборот. США объявляют войну за войной, тратят сотни миллиардов на военные нужды, в то время как в России учёных и политиков больше заботит лекарство от рака, социальная обеспеченность населения, или создание экологически-чистых реакторов.

Фитц оскорбился до глубины души:

– Мы между прочим тоже занимаемся созданием лекарств и инфраструктуры.

– Да? И чем можете похвастать? Ну, лекарство от рака там, маглевы, термоядерные реакторы?

Фитц был уязвлён. Беннер вздохнул. Говорить с американцами для него стало сущей проблемой.

– Абстерго могло быть и в любой другой стране.

Беннер вывел для себя заключение:

– Для Русских и для Американцев под словом «война» понимаются разные понятия. Для русских – это когда люди убивают людей, это трагедия в любом раскладе, для американцев – когда наши хорошие парни плывут за океан, чтобы пострелять в их плохих парней ради расплывчатых идеалов демократии. И я, как учёный и гуманист, вполне понимаю, почему Абстерго выбрало местом расположения Россию. Хьярти воротит от того, чтобы направить свой потенциал на убийство, он ещё больший идеалист и гуманист, чем вы можете себе представить.

Машина доехала до аэропорта. Проехал Беннер сразу к взлётной полосе, где его ждал большой самолёт, похожий на квинджет. Аппарель была открыта и Беннер заехал прямо в самолёт. Его грузовой трюм мог вместить бок-о-бок два КАМАЗа, поэтому никаких неудобств Беннер не испытывал, он выбрался из машины и подошёл к краю аппарели. Тем временем крепления на полу отсека захватили груз и самолёт начал подниматься на репульсорах, в открытую аппарель было хорошо видно город с высоты птичьего полёта. Симонс подошла к Беннеру:

– Красиво…

– Джемма, тебе не страшно? – спросил Фитц, которому было немного стрёмно стоять в трёх метрах от края аппарели.

– Немного.

Беннер потрепал Симонс по голове:

– Не бойся, мы в поле искусственной гравитации, так что не выпадем, – доктор глубоко вздохнул, – Завтра будет тяжёлый день – выспитесь хорошенько. Я же вижу, что вы устали…

В самолёте Беннера было всё, что можно было только пожелать. Дюжина кают, столовая, БИЦ, даже небольшая лаборатория, две кают-кампании и множество диванов для пассажиров. На борту из прислуги была только одна из платформ-терминаторов, которая сопровождала Брюса во время заграничных турне. Доктор Беннер вздохнул и пробормотал сам себе:

– Нужно будет навестить Росса. Да, и Тони… и Фьюри тоже дать по зубам… Халк крушить!