грустно сегодня и хочется услышать мамин голос».

Битси разделяла с ним горе – в гораздо большей степени, чем мальчики. «Помнишь мамин шоколадный пудинг?» – спрашивал он. Или: «Помнишь, как она пела ту песенку про вдову с малышом?» – и не требовалось никаких предлогов, чтобы заговорить на эту тему. Битси была с ним на одной волне. «А томатное желе», – подхватывала она. Или: «Да, конечно, а еще вторая песня была же? Про лесорубов».

Но даже с Битси он сдерживал себя. Не хотел ее волновать. Не хотел поймать ее испытующий взгляд: «Ты в порядке, папа? С тобой в самом деле все в порядке? Не придешь ли сегодня к нам на ужин? Мы позвали соседей и будем тебе очень рады, честное слово. Тебе полезно выбираться из дома».

И вовсе ему не полезно выбираться. Уж в этом-то он точно уверен. В любой компании его преследовала мысль: «К чему все это?» Болтовня о погоде, о политике, о налоге на недвижимость, о детях – бесполезная, от первого до последнего слова. А еще соседки, забегавшие к нему с кастрюльками и десертами.

– Знаете что? – сказала Тилли Браун, вручая замотанное пищевой пленкой блюдо. – Я снова бабушка.

– В смысле?

– Дочка только что родила четвертого мальчонку!

– Господи! – пробормотал он и уставился на блюдо. Судя по виду, филе лосося. Он был растроган этими приношениями, но вместе с тем озадачен. Что ему со всем этим делать? Он же один! Да и любая еда казалась теперь на вкус как опилки.

Несколько одиноких женщин дали ему понять, что охотно сходили бы с ним куда-нибудь на ужин, – правда, их было не так много. Но он от всего уклонялся. Даже если б у него имелся интерес к знакомствам – а таковой отсутствовал, – у Дэйва не было сил привыкать к новому человеку. Ему и первый- то раз дался с трудом. Так что теперь он отвечал: «Да-да, вы очень добры» – и снова погружался в глубокое молчание. Женщины тоже не проявляли настойчивости. Он подозревал, что им вообще-то не так уж и хотелось с ним связываться. Большинство людей еле плетутся по жизни, он давно заметил это.

Битси сказала, второго ребенка они хотят взять из Китая. Там нужда больше, пояснила она. Однако и процесс усыновления сложнее, чем в Корее, и с доставкой ребенка проблем больше. Придется поехать самим в Китай за девочкой. Разумеется, это будет девочка, сказала она. Битси оглянулась на Джин-Хо, игравшую в песочнице поблизости от скамейки, на которой они сидели с отцом.

– Две девочки! – воскликнула Битси. – Чудесно, правда? К счастью, Брэд не из тех мужчин, кому вынь да положь сына.

– Джин-Хо тоже поедет с вами в Китай? – спросил Дэйв.

– Боже мой, ни в коем случае! Там столько инфекций! К тому же поездка будет непростая, это ведь не слетать туда-обратно, придется задержаться на несколько недель, пока оформим все бумаги. – Внезапным решительным движением она отставила стакан с кубиками льда и посмотрела на отца. – Вообще- то я с тобой ее собиралась оставить, – сообщила она. – Ты ведь справишься?

– Я?

– Ты же теперь на пенсии.

– Но…

– И она тебя обожает, сам знаешь.

– Но, лапочка, сколько лет прошло с тех пор, как я возился с трехлетками…

– К сожалению, ей будет к тому времени четыре, а то и пять, – перебила Битси. – Может быть, она даже в садик начнет ходить. Процесс усыновления длится пару лет, так нам сказали.

– О! – сказал Дэйв. – Ну тогда ладно.

За пару лет он может и умереть, подумалось ему. И эта мысль его приободрила.

Настала очередь Дональдсонов устраивать праздник Прибытия. Битси заранее выбирала подходящий день.

– В этом году пятнадцатое выпадает на вторник, – сказала она Дэйву, – и Зиба предлагала собраться в воскресенье, на два дня раньше. Но… Право, не знаю. Воскресенье, конечно, удобнее, однако я бы предпочла праздновать день в день, а ты как думаешь?

– Да как-то… – замялся он.

– Я имею в виду, отмечать ту самую дату, когда малышки вошли в нашу жизнь!

– Конечно, – поспешно ответил он. – То самое пятнадцатое.

Его загнали в угол. С Битси он часто чувствовал себя так: дочка умела усложнить жизнь и себе, и всем окружающим. С раннего детства она вырабатывала категоричные, свирепые мнения, и даже если зачастую бывала права, он видел, как собеседников так и тянет возразить. Он прямо-таки слышал их мысли: «А может быть, с глобальным потеплением и обойдется!» Даже мир во всем мире становился менее желанным, когда его отстаивала Битси.

Конни говаривала, беда Битси в том, что девочка сомневается в себе. В глубине души она такая неуверенная, чувствует себя не столь уж доброй, достойной. Дэйв старался напоминать себе об этом в подобных ситуациях. (И как ему дальше справляться без Конни, без ее умения смотреть не в упор, а чуть изменить угол зрения и оправдать ту же Битси?)