болтают.

Нора подсчитала: ей сорок шесть, значит, сестре сорок. Несколько лет назад они с Кэтрин решили, что Уна никогда не выйдет замуж и останется работать в конторах пивоварен Роше, а жить будет в доме, где жила с матерью, пока та не умерла.

– То есть ты не знаешь, кто этот счастливец? – спросила Нора.

– Нет, но мы ей пригрозили, что если в ближайшее время не расскажет, то пустим слух, будто это Ларри Кирни. Она рассвирепела, но все равно не сказала.

Нора знала, что Ларри Кирни – городской забулдыга, что вечно торчит у распивочных. Внутрь его не пускали. Однажды вечером несколько лет назад, когда Кэтрин с Уной бывали в гольф-отеле в графстве Каван за компанию с Роуз Лейси и Лили Деверо, им случилось пить чай с парой из Дублина – снобами до мозга костей, которые без умолку расписывали свой шикарный дублинский гольф-клуб. Они похвалялись, пока Лили серьезным тоном не сообщила дублинскому супругу, что он поразительно похож на жителя Эннискорти, одного из лучших гольфистов графства Уэксфорд, а зовут его Ларри Кирни, – не родня ли они? Кэтрин вылетела из ресторана, завывая от смеха, а Уна следовала за ней по пятам.

– Над чем ты смеешься? – спросила Айна, когда они проезжали Клохамон.

– Ларри Кирни вступил в гольф-клуб? – вместо ответа поинтересовалась Нора.

– Нет, не говори глупостей.

Позднее Донал и Конор отправились с Норой на вокзал проводить Фиону в Дублин. Мальчики поднялись на металлический мост над путями, Нора заметила, что Фиона расстроена.

– Что с тобой?

– Ненавижу возвращаться, – ответила Фиона.

– Тебе что-то не нравится?

– Монашки, общага, весь этот колледж. Все плохо на самом-то деле.

– Но у тебя же там друзья?

– Да, и все мы его на дух не переносим.

– Летом поедешь в Лондон, а потом всего год – и вернешься домой.

– Домой?

– Ну а куда еще?

– Я могу остаться в Дублине и по ночам готовиться на степень.

– Фиона, мне здесь приходится очень тяжко. Я просто не знаю, хватит ли денег.

– А как же пенсия? И деньги за дом в Куше? И разве ты не идешь к Гибни?

– Гибни платят двенадцать фунтов в неделю.

– И все?

– Томас, их сын, сказал об этом очень категорично. По смыслу примерно так: бери или проваливай. Его родители – сплошной елей, но он человек деловой. Так устроен бизнес, хотя я мало что смыслю в бизнесе.

– Я могу поискать работу, – тихо сказала Фиона.

– В любом случае подождем и посмотрим, – ответила Нора.

Фиона кивнула, а вскоре Конор крикнул, что поезд на подходе.

– Извини за дом в Куше, – сказала Нора.

– Ой, я уже и забыла, – ответила Фиона. – Я расстроилась, когда узнала, но теперь все в порядке.

Она подняла свой чемоданчик.

По дороге домой Донал сообщил, что заглянул в “Санди пресс” и обнаружил, что вечером по телевизору опять будет фильм.

– Как называется? – спросила Нора.

Он промолчал, и она поняла – название такое, что ему не выговорить.

– Задержи дыхание и произнеси медленно, – посоветовала она.

– “П-п-потерянный горизонт”, – выговорил он.

– Я точно не знаю, что это такое, но давай посмотрим начало.

– Тот, на прошлой неделе, был страшенный, – сказал Конор.

– Но тебе же понравилось?

– Я рассказал в школе, а мистер Дунн ответил, что нельзя ложиться так поздно.

– А зачем ты рассказал?

– Нам всем велели подготовить рассказ. В пятницу была моя очередь.