мере, частично наследуются.

Последствия этого для будущего нашего вида невозможно просчитать. Весьма маловероятно, что наше общество в итоге не согласится с идеей о том, что нужно предоставлять образцы ДНК специалистам в области генетики. Когда это случится, сложные процессы расшифровки генетического облика индивида станут весьма обычным делом и будут выявлены специфические гены, ответственные за депрессию и другие отклонения в поведении. Вторым шагом будет применение лекарств, влияющих на поведение, действие которых основано на использовании вновь обнаруженных химических путей регуляции. Но третьим шагом будут непосредственные изменения в генах людей. Это может быть сделано двумя способами: соматически, путём изменения генов только в нужном органе; или же путём изменения генома в целом – это известно как фетальная генотерапия. Так как фетальная генотерапия подразумевает изменения в генетическом коде яйцеклетки или сперматозоида человека, она не поможет данной персоне, но поможет его или её детям.

Главное препятствие для генно-инженерной работы с людьми – свойство, известное как плейотропия: большинство генов выполняет более одной функции, а многие функции кодируются гораздо больше, чем одним геном. Все гены, ответственные за поведение, вероятно, являются плейотропными. Так, несомненно, происходит, например, со многими генами, ответственными за человеческий интеллект (фактически, специалисты в области нейроанатомии и генетики поведения полагают, что гены, отвечающие за показатель IQ, также, вероятно, связаны со многими основными мозговыми функциями). Поэтому ещё предстоит узнать гораздо больше о человеческом геноме, прежде чем начинать широкомасштабные действия по исправлению генов, поскольку очень небольшие изменения в повторяемости гена могут привести к серьёзным изменениям в геноме на уровне вида. Довольно часто упоминается тот факт, что различие в геноме лишь на 1 % – это всё, что создаёт значительную дистанцию между шимпанзе и людьми.

Зачем тогда вообще менять гены? По всей вероятности, давление будет исходить со стороны родителей, желающих «улучшить» своих детей: гарантировать, что их ребёнок будет мальчиком (или девочкой), высоким, красивым, интеллектуальным, музыкально одарённым, добродушным или мудрым, или же быть уверенными, что их дети не станут наркоманами, ворами, подлецами, депрессивными или гиперактивными. Повод всегда есть, и он очень существенный. Во многом побудительной силой для проекта «Геном человека», сейчас уже завершённого, было (независимо от того, что говорят его сторонники) желание найти «плохие» гены. Как только они будут найдены, потребуются новые титанические усилия, чтобы искоренить их. Как повлияет утверждение о том, что стало практически возможно изменить природу наших генов, на будущую эволюцию человечества? Вероятно, очень сильно, если практика такого рода будет продолжаться на протяжении тысячелетий.

Если естественный отбор вряд ли произведёт новый вид человека – результат, предсказанный Г. Дж. Уэллсом в романе «Машина времени» – такого же конечного результата наверняка можно достичь направленным человеческим усилием. Столь же легко, как мы выводим новые разновидности домашних животных, в наших силах населить этот мир новой человеческой расой, разновидностью или видом. Хотим ли мы следовать таким путём – это решать нашим потомкам.

Также, если стремление родителей генетически улучшить своих детей окажется общественно неприемлемым, движущей силой неестественного отбора в будущем станет преодоление старения человека. Многие из недавних исследований показывают, что старение – это не столько просто изнашивание частей тела, сколько система запрограммированного распада, во многом управляемая генетически. Весьма вероятно, что в следующем столетии генетические исследования обнаружат многочисленные гены, контролирующие многие аспекты старения, и что этими генами можно будет управлять. Продолжительность жизни одного отдельно взятого человека в пределах от одного до двух столетий – вполне достижимая цель. Но стоит ли стремиться к осуществлению этой задачи в свете прироста человеческой популяции – это уже другой вопрос.

Вот сценарий, уже выдвинутый несколькими учёными (и писателями-фантастами), который потенциально может привести к появлению нового вида человека, или, по крайней мере, новой внутривидовой разновидности. Некоторые родители позволяют генетически изменить своих нерождённых детей, чтобы улучшить их интеллект, внешность и продолжительность жизни. Давайте предположим, что эти дети настолько же умны, насколько долговечны – у них коэффициент интеллекта равен 150, и максимальный возраст – тоже 150. В отличие от нас, эти новые люди могут размножаться на протяжении восьмидесяти лет или более. Таким образом, они произведут больше детей – и, поскольку они умны и долго живут, они накапливают состояние не такими способами, как мы. Очень быстро на этих новых людей будет оказываться давление, и они будут размножаться лишь с другими представителями того же рода. Столь же быстро они станут изгоями из-за своего поведения. Благодаря возможной стихийно сложившейся географической или социальной сегрегации того или иного рода мог бы произойти дрейф генов, и, спустя достаточное время, стала бы возможной дифференциация этих форм в новый вид человека.

Люди больше не просто изготовители инструментов. Теперь мы ещё и изготовители машин, и не все машины, которые мы делаем, могут рассматриваться как инструменты. Наша манипуляция машинами – или их нами – это то, что создаёт самые глубокие эволюционные изменения у нашего вида с помощью, возможно, даже менее предсказуемых способов, чем наше использование генетических манипуляций. Не простые морфологические изменения,