Меня хватает на четыре ложки. Дарион, отложив вилку, сцепляет мощные руки над тарелкой.

- Значит, так. Элоранарр хочет видеть в тебе избранную. Но сомневается. Есть способ его сомнения усилить. — Вздохнув, Дарион вытаскивает из ящика тёмно бордовый кристалл на цепочке и кладёт перед моей тарелкой. Цепочка с тихим шуршанием падает на стол. — Надень. Это амулет абсолютного щита. Не чувствуя тебя, Элоранарр решит, что ты ему не избранная. Снимай только на занятия с Санаду. Позже он научит тебя строить абсолютный щит самостоятельно. С Арендаром сама разберёшься. Но Элоранарра надо отвадить, иначе они друг друга убьют.

- Вы уверены? — Перевожу взгляд с кристалла на хмурое лицо наставника.

- За избранную драконы будут драться до смерти.

Сердце уходит в пятки, а сжавшийся желудок переворачивается. Дрожащими от волнения руками надеваю амулет с неприятно холодной цепочкой. Пушинка, подскочив, меня рассматривает. Принюхивается, щурит глаза.

- Ей это не нравится, — Дарион кивает на Пушинку. — Но так безопаснее.

Я убираю амулет под рубашку.

Этой ночью, впервые за долгое время, мне не снятся ни чёрные комнаты, ни Арендар. Может, поэтому утром я просыпаюсь в слезах.

По пути на тренировку меня снова опаляет взгляд Элоранарра. Припекает всего минуту и исчезает, хотя я иду по открытому пространству. Похоже, амулет абсолютного щита помогает. Я надеюсь.

Сегодня и по менталистике прогресс: после третьего моего растворения в окружающем Санаду, лениво проверяющий домашнюю Ники, выставляет на стол песочные часики в каркасе из черепов и скелетов.

- Подарок Огнада, — поясняет Санаду. — Для перехода на следующий этап тренировок тебе нужно продержаться в состоянии расширения тридцать поворотов подряд. Я прослежу, чтобы они правильно отсчитывали время.

Но добиться результата не так-то просто. Мой верхний предел сегодня — десять поворотов. Десять минут из необходимого получаса. Тренироваться и тренироваться ещё.

Вечером решаю закрепить за днём звание «дня прогрессов»: запершись в ванной, начинаю учить заклинание призыва оружия. Слишком усталая, чтобы искать особое звучание слов, просто зубрю.

- Охоньки, — вздыхает Пушинка с корзин для грязного белья. — Аость.

И золотые глазищи грустные-грустные. Выпустив из стиснутой руки кристалл амулета, поглаживаю Пушинку между ушей, тереблю золотые кисточки.

- Скоро Арендар вернётся.

- Оиии, — она корчит счастливую мордочку.

- Оиии, — отзываюсь я с улыбкой.

И снова возвращаюсь к заклинанию.

На следующий день Дарион отправляет меня к профессору Иморане сразу после разминки. Та встречает нас с Пушинкой леденящим душу взором, а вокруг головы профессора искрится нимб из молний. Они «немного» отвлекают от её объяснений, но при этом я чудесным образом всё очень хорошо запоминаю и даже высекаю молнию из пальца — что угодно, лишь бы скорее умчаться на занятия к Санаду. Ни за что бы не подумала, что вампир будет мне милее человека, но получается так…

В конце тренировки Санаду сдержанно хвалит меня за то, что удерживалась в нужном состоянии целых пятнадцать минут подряд.

Счастливая и умиротворённая выходя из его кабинета, натыкаюсь взглядом на Элоранарра. Вместе со что-то объясняющей Халэнн он стоит в конце коридора, в её руках — открытая папка, но смотрит Элоранарр на меня. И сердце испуганно пропускает удар.

Элоранарр приподнимает брови, затем щурится. Пристальнее всматривается в меня. Невероятным усилием воли сдерживаю тянущуюся к амулету руку: даже жестом нельзя выдавать, что он спрятан под формой.

Вздёрнув подбородок, прохожу мимо Элоранарра и Халэнн, хотя внутри всё дрожит, а ноги подгибаются от ужаса перед необузданной страстью дракона.

После такого стресса при виде идущего навстречу Тарлона с пачкой бумаг и пеналом я чуть не плачу от облегчения. Он, вручив мне увесистый мешочек с выручкой за платье, требует срочно взять себя в руки и заняться делом, а не глупыми девчачьими переживаниями. Да знал бы он, что со мной творится!

В нашей с Никой комнате под надзором посверкивающей алыми глазами соседки наконец сдаю ему технологию маникюра.

- Отлично, — Тарлон записывает последний из необходимых материалов. — Просто, как всё гениальное. С тебя две сотни эскизов.

- Что? — Не только я, даже лежащая на секретере Пушинка приподнимается от изумления. А вот наливающая чай Ника ничуть не удивлена.

- Мне нужно сто эскизов, — невинно заявляет Тарлон. — К концу недели.

- Зачем столько? И у меня уроки, между прочим, ты об этом подумал?