Солнце каплей расплавленного металла растекается по горизонту, утекает за него, оставляя землю тьме и ночной прохладе. Дико раскачивается двуколка, зубы клацают, но чем дальше от Элоранарра, тем легче дышать. Даже локоть Халэнн, на каждой кочке втыкающийся мне в бок, совсем не мешает.

— Куда едем? — Сцепляю руки на пледе.

— В академию.

— А Элоранарр меня там не выловит?

— Нет, я позабочусь об этом.

— С помощью менталистики?

Искоса смотрю на Халэнн. В сумраке не разобрать выражение лица, но от моего вопроса она не дрогнула, никак не проявила удивления.

— Санаду сказал? — спрашивает сухо. — Или Дарион?

— Санаду… там же Ника, её надо забрать.

— Пусть веселится.

— Но Дарион сказал, что Санаду любит студенток, а Ника одна…

— Санаду её не тронет, там всё сложнее и не так. — Халэнн качает головой. — Тебе не о ней надо беспокоиться, а о себе.

— Ты отвадишь Элоранарра? Ментально ему прикажешь оставить меня в покое?

— Нет.

— Но ты менталист.

— А он старший принц! На нём защита от ментальных воздействий такого уровня, что даже Санаду может не осилить, а я… Мои ментальные способности ограничены защитой. Очень хорошей, практически непробиваемой, но защитой. Меня воспитывали как ментальный щит будущего мужа.

— И ничему другому ты за столько лет не научилась?

— Не твоё дело. Просто прими как факт: я не могу заблокировать мысли Элоранарра о тебе. Только воззвать к его разуму и долгу.

— Почему ты не сделала этого сейчас?

Двуколка выкатывается на дорогу, и зубы перестают стучать на кочках.

— Потому что Элоранарр — старший принц, и за ним постоянно присматривают. — Халэнн припускает коня.

Она молчит, я поторапливаю:

— И?

— Они принцы, Валерия, интриги — неотъемлемая часть их жизни, и я не уверена, что заточение Арендара в башне Порядка не часть какой-нибудь интриги, направленной в том числе против Элоранарра. А мне меньше всего хочется привлекать к себе внимание. Тем более из-за тебя, я тебя даже не знаю. И так пришлось просить Дариона вмешаться.

— Спасибо, что помогаешь, — нервно благодарю я. — Но что делать?

— Не знаю. Я буду наблюдать. Но… — Она поджимает губы и, качнув головой, продолжает необычно мягко. — Элоранарра считают поверхностным и абсолютно преданным семье. Но это маска. За шуточками скрываются глубокие чувства, и больше всего на свете Элоранарр мечтает отнюдь не о благополучии семьи и империи.

— О чём же? — Сердце сжимается от дурного предчувствия.

— Найти свою избранную. Это его главная цель и самое сильное желание. Ради этого он пойдёт на всё.

Мороз по коже. Обхватив себя руками, прикрываю глаза. Всё познаётся в сравнении: Арендар при всех его хватательных рефлексах ко мне прислушивается, а Элоранарр прёт напролом, будто не замечая, как мне неприятно.

— В отношении тебя Элоранарр пока не уверен, — продолжает Халэнн. — Если бы верил, что ты его избранная, его бы ничто не остановило.

— Он говорил, что я могу подходить из-за его сходства с Арендаром, так что Элоранарра останавливает?

— Он не знает, правильно ли понимает свои чувства. Он сравнивает своё восприятие тебя и то, как драконы чувствуют пару, то, как тебя воспринимает Арендар.

Теплеет в груди, это тепло разливается по подставленному ветру лицу.

— А как меня воспринимает Арендар?

— Наследник не доверяет мне настолько, чтобы вести при мне столь личные беседы.

— А Элоранарр тебе, значит, настолько доверяет, что подобное обсуждает?

— Да.

— А ты не можешь быть его парой?

— Нет, я присутствовал на последнем дополнительном отборе, артефакт не признал во мне избранную.

— Жаль, — искренне сожалею я: это избавило бы меня от стольких проблем.