Слов у меня нет.
— Тарлон… — Со стоном закрываю лицо буклетом с одуряющим запахом типографской краски. — Я тебя… Ты… — Догоняю Халэнн и сую ей этот ужас.
— Надеюсь, ты мне это сделать не предлагаешь, — так произносит она, что мороз по коже.
— Нет, — мотаю головой: у неё такой принц, соблазнять которого и врагу не пожелаю, да и с соблазнением он сам справиться может. — Хотела узнать, нас за это… не накажут? Отдел цензуры был против.
— Они хотели взятку, — ворчит Тарлон.
Забрав буклет, Халэнн равнодушно его прочитывает и возвращает:
— Ты соблазнила наследного принца. Проверять, ногтями или нет, никто не будет, значит, сообщение выглядит правдой. Значит, формально оно в рамках закона. Но это может стать поводом для проверки, не зачаровала ли ты наследника.
— Проверка плёвая, — вставляет Тарлон.
С кем я связалась? Да этот проныра меня под монастырь подведёт!
— Всё будет хорошо, — ласково клянётся Тарлон. — Будешь у нас невестой с приданным.
— Если в тюрьму не сяду.
— Эти ребята тебя тюремщикам не отдадут, — Тарлон указывает на моих охранников. — Правда, ребята? Вы же не дадите нашу Валерию в обиду? Ай!
Подскочив, он потирает зад. Пушинка, вздёрнув подбородок, его обгоняет.
— Она ядовитая, — сообщаю я и чуть не спотыкаюсь: уголок губ Халэнн приподнялся в намёке на улыбку.
— Да вроде не прокусила, — беззаботно отмахивается Тарлон. — Давай лучше обсудим технологию производства и объём первой партии эскизов.
Халэнн поглаживает догнавшую её Пушинку между ушей. Похоже, Пушинка Элоранарру не только за меня отомстила.
В банке очередь, поэтому Тарлон предлагает нам с Халэнн подождать в маленьком уличном кафе, а сам собирается отдать листовки на реализацию. Все мои замечания о поспешности, напоминания, что к следующей неделе мы можем просто не успеть открыть салон, он начисто игнорирует.
— Положись на меня, мы всех порвём, — подмигивает Тарлон перед побегом. — Обдумывай эскизы.
Едва мы с Халэнн подходим к пяти столикам под навесом, трёх посетителей как ветром сдувает внутрь помещения. Охранники садятся по периметру, а мы с Халэнн и Пушинкой — за центральный квадратный столик. На столиках нет скатертей, они из светлого лакированного дерева. Опускаю ладонь на тёплую от заглядывающего под навес солнца поверхность. Так непривычно ощущать настоящее дерево вместо пластика.
Подошедшему кланяющемуся старичку-хозяину я заказываю сладкий кофе с молоком. Хозяин вопросительно смотрит на Халэнн, но та неподвижна, будто статуя, и смотрит мимо него на прохожих, ползущую бричку со статной дамой в чепце.
— Что-нибудь будете? — робко интересуется старик и теребит передник.
— Воду, — бесцветно заказывает Халэнн.
И снова застывает в мертвящей неподвижности. Погасшая — вдруг пришедшее на ум слово резко и всеобъемлюще дополняет и объясняет её образ. Халэнн — погасшая, вся: от неестественно трансформированного тела, голоса, взгляда до самой глубины души. И мне жутко. До дрожи. Словно рядом с выгоревшим дотла остовом дома, когда понимаешь, что когда-то там кипела жизнь, а теперь — пустота.
Отведя взгляд от Халэнн, содрогаясь, сцепляю руки на светлой столешнице.
Молчание давит, но разговора я не представляю. И очень хочу возвращения Тарлона. Цокают копыта, скрипят рессоры проезжающего рядом экипажа.
— Извини, что так получилось с твоим выходным, — сипло прошу я. — Это…
— Ты не хотела идти с Элоранарром, понимаю.
— Как ты с ним уживаешься? Он же совершенно неуправляем. И перья ворует.
— Элоранарром легко управлять. И мои перья он не берёт.
— Но как так? — Снова её оглядываю. — Он же… это же Элоранарр.
— Не знаю, почему у других с ним проблемы, Элоранарр очень уравновешенный дракон, мы с ним всегда можем договориться, я попросил не брать мои перья, он не берёт.
Элоранарр и уравновешенность? Не верю!
Над столом показываются чёрные ушки с золотыми кисточками.
— Ты ему руку сломала… сломал, чтобы он не брал? — шепотом уточняю я.
