– Вы уверены?.. Я могу переместить сюда главного целителя из Нарбурна.

У местной целительницы округляются глаза, она хочет что-то сказать, но профессор Эзалон взмахивает рукой и любезно улыбается принцу.

– Ваше высочество, я беру на себя всю ответственность и гарантирую: Валерии окажут всю необходимую помощь в самом лучшем виде.

– Позаботьтесь о ней, – с этими словами Арендар отступает от моей постели чуть дальше.

– Уверяю вас, принц Арендар, к утру она будет в полном порядке.

Арендар поворачивается ко мне:

– Мне надо с тобой поговорить. Завтра ужинаешь со мной. Будь готова через час после окончания занятий.

Открываю рот даже не возразить – просто от изумления. Уже от двери принц поворачивается:

– Отказа не принимаю, – припечатывает он и закрывает дверь с той стороны.

Нет, понятно, что он принц, но элементарная вежливость… И если он отказы не принимает, то что… а если он потребует что-нибудь неприличное?

Ошарашено смотрю на Эзалона, он в ответ смотрит крайне недоуменно. И будто хочет что-то сказать, несколько раз рот открывает, но не решается. Наконец поворачивается к целительнице и приказывает, хоть и не так грозно, как принц:

– Покиньте помещение.

– Но мне нужно осмотреть…

– Это распоряжение ректора Дегона, – перебивает Эзалон.

Поджав губы и вскинув голову, целительница гордо отходит двери, но у выхода решимость изображать оскорблённую невинность её покидает, и она просит:

– Господин Эзалон, дело серьёзное, вы же там были…

– Давайте позже. – Отмахивается Эзалон и присаживается на край моей кровати, хотя я предпочла бы, чтобы он уселся на соседнюю койку.

Нахмурившись, целительница выходит и негромко хлопает дверью.

А Эзалон уставляется на меня странным взглядом. Он из-за сломанного браслета так злится? Я нервно бормочу:

– Мой браслет, его… Фабиус… он сжал мою руку… Это случайно. Я компенсирую.

– Тс, – Эзалон, прижав палец к своим рукам, несколько мгновений пытливо в меня всматривается.

Резко вскидывает руки, правую подносит к моему лбу, левую – к солнечному сплетению.

– Нет, дело вовсе не в этом: Фабиус недостаточно силён, чтобы повредить такой браслет. Ты успокойся, расслабься, закрой глаза. Расследование мы проведём, изготовителя твоего браслета уже допрашивают.

О да, подозрение, что меня могли угробить специально, очень способствует успокоению. Впрочем, что это я: может, то был просто брак и неудачное стечение обстоятельств. С этой обнадёживающей мыслью я закрываю глаза и погружаюсь во тьму. Последние неприятные ощущения сдавленности груди исчезают.

– Вот и молодец, – в голосе Эзалона чувствуется облегчение.

Открываю глаза.

Поднявшись, он убирает руки за спину и отступает на несколько шагов:

– Тебе нужно поговорить с ректором. Срочно. Валерия, пожалуйста, сядь на том краю постели и отвернись к стене.

Умеют они нагнетать. Я даже шелохнуться не могу от страха.

– Валерия, пожалуйста. Обещаю, ничего плохого не произойдёт… Хорошо, давай так. – Эзалон обходит кровать и присаживается на корточки. – Садись на край, смотри на меня и не оборачивайся.

Меня бросает в дрожь.

– Хорошо, – не узнаю свой тихий голос.

Эзалон помогает мне присесть, укоризненно вздыхает, когда кроссовки проскальзывают мимо него на пол. Быстро прикрываю их подолом Никиного платья. Эзалон приподнимает руку, замысловато изгибает пальцы, выпрямляет их, и мою шею сковывают невидимые тиски.

– Извини, Валерия, это на всякий случай.

Я вообще шелохнуться не могу. Сзади раздаётся хлопок. Шелест ткани. Сердцебиение учащается до головокружения, и волосы дыбом.

– Валерия, успокойся, – звучит за спиной размеренный голос ректора Дегона.

Хотела бы я, да не получается. Парализованное тело холодеет от ужаса: это всё равно, что стоять спиной к тёмному проходу и не иметь возможности обернуться.

– Что со мной будет? – Жалобно смотрю на Эзалона.

Сзади что-то ударяется об пол. Уши закладывает, как при перепаде давления, и становится очень тихо.

Ректор продолжает всё тем же размеренным, каким-то неживым голосом: