Я улыбнулась и, подходя к кофейне Бишопов, убрала телефон. Мама была увлечена беседой с мисс Анжелли, антикваром и любительницей кошек с четвертого этажа. Я прихватила булочку и кофе в картонном стаканчике и вышла на улицу, впервые за последние недели чувствуя прилив бодрости. Я отцепила «Данте» и поехала, не переставая удивляться, что какие-то четыре часа сна дали мне столько сил.

Я поискала глазами вчерашнего мужчину с золотыми волосами, но его нигде не было видно. Так что я даже усомнилась, был ли он вообще. Или может, он мне просто привиделся после стольких бессонных ночей? Я надеялась, что так оно и есть, и не желала ломать голову над тем, что будет, если он снова начнет следить за мной.

Утро выдалось прохладным. Я ухитрялась рулить одной рукой, второй – придерживала стакан с кофе. В кои-то веки я не испытывала ни страха, ни усталости, а чувствовала, что меня переполняет приятная легкость. Надежда. Я уж начала думать, что ночные кошмары будут меня преследовать постоянно. Но если мне удалось хорошо отдохнуть на кушетке в комнате Роланда, то может, и еще где-нибудь получится. А сейчас мне, воодушевленной четырьмя часами сна, вполне достаточно самой мысли, что это возможно.

Подъехав к Гайд Скул, я встретила Кэша. Он караулил меня у велосипедной стойки, держа в руках два стакана кофе. Заняв для меня место рядом с главными воротами, он отгонял оттуда первокурсников, точно мух. Увидев меня, он широко улыбнулся. И от его улыбки на душе сразу стало светлее, даже мрачные мысли о мистере Филлипе отодвинулись на задний план. Он отошел в сторону, чтобы я смогла прицепить «Данте».

– Я и не думал караулить тебя, – объяснил он. – Но понимаешь, расписание сегодня другое, занятия в блоке Б, а я показал тебе маршрут только в блок А.

– А разве блок Б не прямо в противоположной стороне от А?

– Ну да, – кивнул он, протягивая мне стакан, и я взяла его, хотя только что уже выпила кофе. – Просто я должен был убедиться, что ты это знаешь. Не хочется, чтобы ты считала меня безответственным куратором.

– Было бы забавно, – усмехнулась я, снимая брюки из-под юбки.

– Честно говоря, – сказал он и сделал глоток кофе, – я могу лишиться баллов, если не провожу тебя в аудиторию, где будет первый урок. Это на противоположной стороне кампуса, и если ты опоздаешь, преподаватель закроет дверь.

– Ну, ты в этом не будешь виноват, – заверила я.

– Хорошо. Кстати, здесь где-то есть карточки для отзывов.

– Я обязательно заполню одну… – Вторая штанина зацепилась за ботинок, и когда я попыталась высвободить ее, сумка соскользнула с плеча и я потеряла равновесие. Кэш подскочил и поймал меня. В моей голове раздался шум, сотканный из ритмичных звуков джаза и смеха, такой громкий, что, вздрогнув, я отпрянула и повалилась в другую сторону. И оказалась в руках Уэсли Айерса, оглушенная шквалом ударников и «запилов» его рок-группы. Он улыбнулся, его глаза заблестели – уж не знаю от моей ли неуклюжести, или от того, что опершись на него, я выдержала его шум и не отстранилась.

– Держись, – сказал он. Я наконец выдернула ногу из штанины и уже крепко стояла на ногах, но он продлил на миг прикосновение. Затем он убрал руку