выходом записи этого исполнения, «Винтеррайзе» прозвучал в ряде европейских городов, в том числе и в Москве, что, несомненно, способствовало расширению аудитории слушателей цикла Шуберта.

Английский баритон Саймон Кинлисайд исполнял «Зимний путь» не раз и в разных вариантах (в том числе и хореографическом, поставленном Тришей Браун) и вернулся к нему осенью 2014. Его интерпретация отличается созданием образа не просто несчастливого влюбленного, но тяжело больной души. Каждое слово стихов Мюллера выражено оттенками фразировки и резкими сменами общей эмоциональной окраски. Интересно, что еще в 2004 г. С. Кинлисайд исполнял «Зимний путь» на Шубертиаде, где перед публикой предстал и Йонас Кауфман, что неизбежно привело к сравнению двух исполнителей, причем отличие исполнителей по стилю и тону было очень заметно. У С. Кинлисайда сегодняшняя интерпретация «Зимнего пути» основана на открытом даже гипертрофированном, выражении измученного и безнадежно больного внутреннего «Я» героя. Точная фразировка, использование разнообразных оттенков голоса придали не отличающимся оригинальностью стихам В. Мюллера оттенок парадокальности и драматичности. Смена настроений, столкновение контрастирующих окрасок создавали ощущение спонтанности в переходах от лиризма воспоминания к вспышкам отчаяния и к констатации безнадежности. Но самым интересным в этом исполнении была не музыкальная сторона, а выразительность исполнителя, превратившая вокальный цикл в своего рода моноспектакль. С. Кинлисайд проживал все повороты мрачного пути своего героя не только музыкально, но и сценически, используя свои прекрасные актерские способности, создавая ряд образов меняющимися выражениями лица и движениями, показывая физическую агонию, которую чувствует герой, лишенный опоры в жизни, из которой ушел смысл. «Музыка имеет жестовое происхождение, – писал Т. Адорно, – она близко родственна рыданию… Музыка и рыдание раскрывают уста и дают выход эмоциям сдерживающегося человека». (Адорно Т. Философия новой музыки. [Текст] – Т. Адорно. – М.: Логос XXI век, 2001. – С. 216) Исполнение Саймона Кинлисайда несет в себе это сдерживаемое рыдание, оно настолько интенсивно и эмоционально, что момент эмпатической включенности, столь ценный и редкий в восприятии камерной музыки, заставляет физически сопереживать отчаянию героя. Это происходит постепенно, по мере того как напряжение нарастает и контраст между проблесками лиризма в воспоминаниях и физиологической агонией «умершего сердца» погружает слушателя в больной и измученный до предела мир героя. Невротическая экспрессия заставляет вспомнить о персонаже, который является одним из лучших в творчестве С. Кинлисайда – о Воццеке из одноименной оперы А. Берга, где больная психика героя передается на уровне физической агонии. В «Зимнем пути» интенсивность переживания героя сближает романтическую поэтико-музыкальную основу с экспрессионистской обнаженностью страдания, выраженную столь болезненно в «Крике» Э. Мунка. Именно эту картину я представляла себе, когда слушала «Винтеррайзе», сосредоточившись на визуальных образах отчаяния, безнадежности, болезненности потерявшего смысл бытия, показанных исполнителем всей тотальностью выразительных средств, голосовых и мимических, невротическими движениями пальцев рук, открытого посыла к зрителю в невыносимости своей боли.

На этом фоне роль, отведенная партии фортепиано, вторична. В отличие от таких дуэтов как П. Пирс и Б. Бриттен, Й. Кауфман и Х. Дойч, Э. Акс, великолепный пианист, привыкший к выступлениям с лучшими симфоническими оркестрами, сознательно пошел на роль создателя музыкального фона, дополняющего и усиливающего экспрессивность певца. В конце, когда оба исполнителя как бы застывают в безнадежности пути героя, выход из которого не найден, конец которого – это вечный вопрос человека о цели нашего жизненного пути, счастливого или несчастного, наступает полное молчание – ответа не найдено, а вопрос «Куда ты идешь?» встает перед каждым из нас.

Одной из наиболее интересных интерпретаций «Зимнего пути» с точки зрения значимости этого произведения как носителя универсальных культурных смыслов является многолетняя и разносторонняя деятельность английского историка и музыканта Йена Бостриджа, которому удалось достичь сочетания художественной деятельности (исполнения цикла Шуберта) и рефлексии, воплощенной в его книге «Зимний путь Шуберта: анатомия наваждения». (Bostridge I. “Schubert’s Winter Journey: Anatomy of Obsession”. Faber, 2014) В своем осмыслении «Винтеррайзе» Бостридж выделяет два вида контекста: «контекст, который позволяет нам поместить этот произведение в 1820-е и понять, откуда оно возникло и что его окружает, и, с другой стороны, контекстуализация, которая помогает нам соотнестись с ним, понять, что связывает его с нашей культурой». (Weininger D. [электронный ресурс] URL: http://www.bostonglobe.com/ arts/music/2015/01/29/new-book-bostridge-explores-schubert-winterreise/Wo8W8IkRo0WIAxMiIukbWL/story.html)

В своей книге, которая содержит подзаголовок «Анатомия наваждения», Бостридж обобщает свой богатый опыт вокальной интерпртеации цикла, который он пел более 100 раз на сцене, исполнил его в телевизионном фильме, и, наконец, написал книгу, каждая из глав которой посвящена одной из 24 песен цикла. «Бостридж исследует буквальное значение слов песен, их музыкальную интерпретацию Шубертом, исторический контекст и значение для современности. Он настолько находится под влиянием своего материала, что, по сути дела, анализирует и другие культурные артефакты и означающие, которые могут стать ключами к раскрытию и интерпретации шедевра Шуберта». (GuerrieriM. [электронный ресурс] URL: http://www.bostonglobe.com/arts/books/2015/01/24/review-schubert-winter-journey-anatomy-obsession-ian-bostridge/1beDSGcsNtw8DPocyECigK/story. html#skip- target1) Так, в анализе песни «Почта» автор подчеркивает иронический контраст между романтически окрашенным звуком охотничьего рога и рожком почтового фургона, что является предостережением против ностальгического восприятия песни. Наиболее известная песня цикла «Липа» создает острое ощущение смешения прошлого и настоящего: романтические образы, германский национализм, Томас Манн, Марсель Пруст – все эти символы используются, чтобы показать движение от прошлого к настоящему, от настоящего к прошлому, а музыкальные возможности расширяются до все новых аллюзий в сложном сплетении мотивов и смыслов.

Любопытство, которое ведет автора вглубь текста и расширяет контекст цикла, приводит к новым семантическим пространствам. Так, в анализе песни