— Ничего! — ухмыльнулась понимающе Ульянка. — Зато с рэкетирами я по крайней мере знаю, как разбираться. Запугать их, уродов, а потом по кумполу, пока они не ждут — раз! Имеется, конечно, шанс в ответ огрести, но в других вариантах шансов-то вообще нет!

— Что меня единственно и искренне радует во всей этой ситуации, — медленно сказала Славя, — так это то, что от нас принятие решения по тряпкам не будет зависеть ни при каких обстоятельствах. Не готова я нести такую ответственность.

Я поежился. Добродушные тени, засевшие в углах, как-то разом потеряли всю приятную атмосферу. Стало неуютно.

— Что-то мы залезли в какую-то мрачную и никому не интересную фигню! — разрушила намечающуюся тишину Ульянка. — Давайте лучше переключимся на что-нибудь более интересное. Давайте в игру какую-нибудь сыграем, что ли? Но не во «взрывающихся котят», конечно, хотя они были классные, а что-нибудь другое — «Правда или вызов», скажем? По такому случаю я еще двухсоточку портвешка выпрошу у Розы Львовны, поварихи? Ну, чтобы округлить уже до поллитры, а?

Я поглядел сначала вправо, потом влево. Девчонки смотрели почему-то на меня, кто с ухмылкой, как Алиса, кто с честным ожиданием, как Славя. Это что, я должен принимать решение? Похоже, я внезапно стал в этом вопросе командиром. А собственно, почему бы и нет? Свободное время имеется, никто нас не волочет клещами в боевую капсулу, и даже картошку на общей кухне чистить нет необходимости. Спокойно, безмятежно, и всем на нас насрать. Что еще нужно шестерым подросткам для захватывающей социальной игры?

— Согласен, — решительно сказал я. — Пришла пора оголить все мрачные тайны наших пытливых нездоровых умов. Тащи сюда свой портвейн.

— А-а-а-а-а! — среагировала Ульяна, реактивной ракетой выносясь в коридор. — Бухать, во имя Тора и Локи!

Алиса хихикнула.

— Зачем я это сказал? — поразился я сам себе. — Мне же и так уже хорошо. Но хочется продолжать, почему-то. Опьянение властью, так это называется? Чем больше пьешь, тем больше хочется.

— Точно, — согласилась рыжая. — Но это не страшно — принимать глупые решения. Страшно смотреть на их последствия и не иметь возможности их исправить. Верно?

— Интересно, что из всего этого получится? Что нам расскажут там, куда ведут? — размышляла вслух Ульяна, пока мы шагали — без цепей или наручников, как свободные люди — по длинному коридору голубоватого цвета, изгибающемуся, как кишка. Под ногами была пружинящая поверхность, похожая на плотную резину, сверху светили неярким светом плоские лампы, напоминающие телевизионные экраны. Справа и слева были прямоугольные окна со скругленными углами, которые, похоже, никуда не вели.

— Скорее всего, рассказывать не будут совсем ничего — только спрашивать, — мрачно предположила Славя. — «Каковы ваши силы и планы командования? Сколько человек работают над восстановлением трофейных плазменных орудий? Опишите преобладающие настроения под куполом!» В таком духе.

— Это вряд ли, — возразила Алиса. Она шагала легко, бодро, металлические пальцы на протезе были расслаблены. — Дурацкая идея — выкрасть шестерых юных кретинов, столкнуться с огромными трудностями, и все только для того, чтобы выяснить режим работы четыреста второго ремонтного завода? Нет. Не думаю.

— Это ты зря, глядишь, и понравилось бы, — уместно вставил я, но рыжая только зашипела на меня раздраженно.

— А как здорово было бы, чтобы мы оказались как в сериале «Вольтрон», — размечталась Ульяна. — По первому национальному показывали недавно в детский час. И мы тогда станем пилотами магических львов и начнем наводить справедливость в Галактике, борясь со злобными магами, и еще…

— И еще нас просто могут убить, — добавила плетущаяся позади Лена. — Например, потому, что нас захватили по ошибке. Просто сбросят в безвоздушное пространство, как космический мусор, или уморят голодом…

— Или продолжат кормить этими приторными макаронами, — закончил я. — Ладно, прекращайте уже чушь нести. Наверняка все окажется совсем не так, просто мы слишком зациклились на очевидном и не видим большой картины. Смотрите лучше пока по сторонам.

— А вот это верно, — подтвердила Славя. — Запоминайте дорогу.

Только из ее совета ничего не вышло, по крайней мере, для меня — все эти пустые коридоры были напрочь одинаковыми, они ветвились, сливались, шли то вверх, то вниз без единой ступеньки или подъемника, так что я в конце концов плюнул на все это унылое однообразие и принялся искать в мрачной окружающей обстановке хоть одно окно, которое не было бы темным и безжизненным.

Может, я в конце концов и нашел бы его — окно, я имею в виду — но тут наш путь непредсказуемо завершился — войдя в очередной дверной проем, мы неожиданно оказались в довольно большом зале. Метров, наверное пятьдесят квадратных. Да и никакой не зал это был — что-то вроде капитанской рубки или поста управления со всякими кривыми изогнутыми тумблерами, экранами и светящимися кнопками, я такие видел, когда по Днепру ходил на прогулочном теплоходе-«поэте», со шлюзованием.

Да что я про шлюзование-то — в этом зале были окна! Огромные, овальные, как бы поляризованные, в половину стены!

И в этих окнах был космос. Черный, холодный, пугающий, с острыми точками звезд и расположившимся где-то вдали, на периферии зрения, белым пламенем солнца. А где-то — по привычке хотелось сказать «внизу», но это не имело смысла для пространства, где не было ни верха, ни низа — висела,