После секундной паузы Джоана ответила обессиленным голосом:

– В Боливию.

Она вернулась на переднее пассажирское сидение, и они с Пабло поехали обратно в аэропорт, откуда прямым рейсом полетели в Боливию снимать репортаж о неудавшемся военном перевороте.

И для Джоаны, и для Пабло, эта поездка запомнилась больше остальных. После приземления в аэропорту они два проклятых часа искали автомобиль, чтобы добраться до владений главаря одного из крупнейших и самых влиятельных наркокартелей планеты Эммануэля Лопеса, который, собственно, и спонсировал организацию переворота. Единственный среди наркобаронов, который мог бы потягаться с Лопесом по части влияния – Агилар Хименез.

Всё, что им удалось откапать за два часа поисков – старый полуразваленный пикап с коррозией по всему кузову. Водителем был сорока девяти летний Хосе Мальдонадо. Хосе был вполне доброжелательным и забавным мужичком. Он был приветливым и настолько открыт в общении, что всю дорогу его рот не умолкал. Он не взял с Джоаны и Пабло ни единого цента, а просто согласился любезно подвести двух иностранцев. Да и вообще ему всегда было безумно интересно поболтать с иностранцами, хотя он так активно чесал языком, что вставить слово было задачей проблематичной. Судя по его животу кризис, от которого сильно потряхивало национальную экономику, был ему ни по чём. Он был очень габаритным, и весил килограммов сто двадцать. Его живот почти касался руля, а рубашки всегда носил расстёгнутыми, обнажая майку из-за невыносимой жары… да и объём талии не позволял краям рубашки состыковаться. Он никогда не снимал кепку, из-под которой выпячивали длинные кудри, а на лице просматривалась заметная щетина, а из-под щетины обвисал второй подбородок. Хосе держал ферму неподалёку от пригорода Сукре – столицы Боливии. Поголовье на ферме насчитывало около четырёх сотен кур. В тот день он отвозил партию своих питомцев в город на петушиные бои. Девять из двенадцати петухов выиграли поединки и Хосе стал богаче ровно на четыре тысячи американских долларов. Из-за большого потока иностранцев, среди которых по городу ошивались в основном журналисты и искатели недорогих курортных зон, которые всегда проезжали транзитом через столицу, доллар стали использовать в обращении ни реже, чем национальный боливиано. В багажнике пикапа Хосе вёз двенадцать клеток, в каждой из которых сидело по одному петуху. Всю дорогу в салон кузова доносилось их громкое кукареканье и кудахтанье, которые становились громче при каждом проезжавшем мимо автомобиле и каждой ощутимой кочкой. Для этих драчунов у Хосе был отдельный загон.

– … а вообще у нас в пригороде много славных местечек – продолжал трещать Хосе. – Через пару кварталов вы увидите виллу с красным забором, так вот это местное кафе. Оно очень просторное, люди там приветливые и весёлые. Хозяин, Клаудио – славный парень. И кухня там бесподобная. Словом, вечера там проходят весело и мирно. Ну если только не считать убийство мексиканского посла в прошлом месяце.

– Там убили посла? – с глубоким удивлением выдал Пабло, сидевший у окна, а между ним и Хосе протиснулась миниатюрная Джоана.

– Да. Племянник Лопеса выпустил в него шесть пуль из револьвера.

– А за что он его?

– Да, никто толком не знает. Мало ли какие у них там между собой разборки.

– И сколько лет он получил?

– Лет? – усмехнулся Хосе. – Вы задаёте неправильные вопросы, друг мой. На него даже дело не заводили.

– Племянник Лопеса убил крупного чиновника на глазах у толпы свидетелей, и ему ничего за это не было?

– А что ему будет? Начальник полиции – кузен старшего зятя Лопеса. Кому есть дело до очередного убитого мексиканца. Если здесь в кого-то палят – то по делу. Так что дело житейское.

И так всю дорогу Хосе знакомил их с экстремальным образом жизни в Сукре. Он любезно предложил Джоане и Пабло остановиться у него. Хосе имел большой двухэтажный дом с двумя балконами на верхнем этаже с обеих сторон и верандой на первом. От цоколя в землю уходил глубокий подвал, в котором Хосе хранил восемьдесят три бочки красного и тридцать пять белого вина собственного приготовления. Каждый вечер сидя на веранде, расположившись на шезлонге и провожая на закате пылкое угасающее латиноамериканское солнце, они проводили время с бокалом… бокалами вина в руках, испытывая этот прелестный аромат отменного натурального вина, которым их угощал Хосе. Ввиду этого обстоятельства та командировка для Джоаны и Пабло стала самой весёлой. В один из таких вечеров Джоана перебрала так, что её начало уносить в размышления о том, насколько вся мировая внешняя политика стала грязной. Вот и эта командировка даёт лишний раз убедиться в том, что вся эта суета с принятием новых законов самая простая показуха. Если правящая власть боится и не в состоянии подавить главную угрозу для общества, то грош цена таким политиканам. Потому что эта угроза потом ещё может прийти к власти, и сделает это любым, даже самым незаконным путём. Тогда наступает жёсткая диктатура, за ней следует деспотизм, после чего всё обрастает анархией, всё это отбрасывает на многие годы в прошлое и человечество топчется на месте, потому что кто-то только чешет языком и плюёт на открытые и самые явные угрозы для своего народа. Устроить переворот – дело не мудрое. Главное – были бы на это деньги, и совсем не важно насколько они грязные. А когда у тебя есть большой авторитет в преступном мире, то… В политике чистого ничего не осталось кроме белых рубашек чиновников – таковы были слова Джоаны. В результате она пришла к выводу, что современная политика ничем не отличается от банальной хитрожопости, а политические элиты – это такие же аферисты, как и те, кто мотает срок в пропитанной сыростью с рассыпающейся штукатуркой тюремной камере.

Хосе познакомил их со своей семьёй. Он был женат на весьма привлекательной сорока трёх летней боливийке по имени Аннета. Они растили двух сыновей и дочку. Семья оказалась такой же радушной, как и её глава. Их постоянно приглашали за стол, который всегда был полон вкусной и экзотической