– А про что там?

– В клетке медведь, волк и заяц. Медведь – в спячке, у волка болит зуб, а заяц второй день грызёт морковку. Вопрос: в каком порядке звери оказались в клетке, если раньше там лежало «Эскимо»?

Виктор обрадовался и в то же время усмехнулся. Его удивило, что дочка справлялась с невероятно продуманными и хитроумными загадками, но при этом не нашла решения для этой задачи. У Елены с ранних лет начали проявляться гены отца-тайного агента. В свои восемь лет она прекрасно понимала значение слова «консперология». У неё было настолько нездоровое стремление к познанию нового, что в семь лет она стала смотреть документальные фильмы о природе лжи и её внешних проявлениях. После этого документального цикла она мало кому доверяла. Слишком уж тщательно она наблюдала за лицами и жестами людей во время разговора. Однажды по новостям рассказывали про оправдательный приговор в отношении влиятельного чиновника. Маленькой девочке мало что было понятно из тех юридических терминов, которые звучали их уст ведущего. Она разобрала лишь то, что адвокат привёл неопровержимые доказательства в защиту подсудимого. После этих слов ведущего она оторвала руку от ложки, указала пальцем на экран и сказала: «Врун. Они врут». «Почему?» – спросила мама, и с удивлённым лицом посмотрела на сидящего во главе стола мужа. Елена ответила так, как ответил бы только профессиональный игрок в покер: «Да он глазами хлопает каждую секунду».

Мама продолжала смотреть на неё безмятежным взглядом, а отец испытал гордость за дочурку. Оксана взглянула на Виктора и констатировала:», По- моему, мы воспитали ещё одного агента разведки».

– Решай пока остальные, а когда я приеду, подумаем вместе.

– Ладно.

Стоя на коленках на стуле перед монитором, девочка безмолвно водила указательным пальцем по столу с видом, будто что-то скрывала, или не хотела рассказывать.

– Как в школе?

– Нормально. Только … – глаза дочки резко опустились, и улыбка как-то быстро стёрлась с её личика, которое только что сияло от радости.

– Что случилось? – Секунда молчания. – ЛЕЕНАА!

В каком-то злобном порыве девочка начала излагать свою проблему, активно дирижируя своими ручонками:

– Да это всё учитель по истории! Его попросили рассказать о последнем российском императоре!

– И что?

– Он сказал, что Николай II сам отрёкся от престола! Он вообще ничего не знает! Какой он учитель!

Это был уже не первый случай, когда Елена прямо на уроке открыто критиковала ту информацию, которую выдаёт преподаватель. Она откровенно говорила о том, что учитель пытается дезинформировать весь класс. Да-да. Именно. «ДЕЗИНФОРМИРОВАТЬ». В свои годы она знала и не такие слова. Такой лексике её научил папа. Помимо этого, она без конца сидела около мамы, когда та занималась работой, которую частенько брала на дом, и благодаря своим бесконечным вопросам она теперь прекрасно понимала значение такой терминологии, как «демпинг», «стагнация», «бартер», «брэндинг», и её самое любимое – «диверсификация».

– А ты?

– А я сказала, что всё было не так, что англичане предложили списать внешний долг Российской Империи, а взамен получить контроль над нашим Центробанком! Император отказался, и влиятельный британский клан решил свергнуть его с престола! А он спросил меня, а как же то, что написано в учебниках, а я сказала, что эти учебники писали неучи! – Елена снова уткнулась в пол. – И… и теперь…

– Что теперь? – Виктору было очень любопытно, до какой степени его ребёнок может отстаивать свою позицию.

Нехотя Елена вымолвила с лицом, на котором читалась глубокая обида с лёгкой примесью ненависти к преподавателю истории:

– Теперь Ольга Алексеевна вызвала Маму.

– А что мама?

– Мама…

Перед объективом камеры появилась жена Виктора. На ней был одет белый банный халат, а в руках она держала фен, который ожидали влажные волосы Елены. Она посмотрела на супруга, облокотившись одной рукой о спинку стула, а другой о край стола, приложив свою щеку к голове дочери.

– А мама думает, что нашей девочке ещё рано рассказывать о тайных материалах спецслужб. – В голосе Оксаны звучал некий сарказм, хотя значение её слов было самым буквальным. И Виктор знал это.

– Но мы же растим силовика. Может она дослужится до генерала или министра. Так зачем же препятствовать её потенциалу?

Мягким умоляющим тоном Оксана сказала:

– Виктор, я серьёзно. Все нормальные дети смотрят мультики, а наш ребёнок слушает рассказы о содержании засекреченных документов внешней разведки. Она поучает педагога с двадцатилетним стажем. С каким лицом я завтра пойду к классной руководительнице?

Теперь Виктор имел вполне озабоченный серьёзный вид.

– Позвони Ольге Алексеевне, скажи, что пока у тебя не получается, и зайдешь позже. Как вернусь, я сам схожу.