— Что вы хотите этим сказать?

— Вы препятствуете офицеру Звездных Сил в выполнении военного задания. Империя может решить, что это достаточно серьезное преступление, чтобы отобрать у вас ваш домен, после всех тех усилий, которые вы приложили для его защиты.

— Этого не случится. Имперский трибунал сочтет мои действия соответствующими ситуации. Все, что я делаю, направлено на защиту моих владений и моих вассалов, что является моей первой обязанностью, как Наместника данной системы. В самом худшем случае, я выплачу штраф.

— А вы учитываете тот факт, что, в результате ваших действий, маркизат Сфагнов не получит предупреждения о неминуемом нападении? Думаете, в таком случае трибунал может проявить к вам снисходительность?

— Это не должно вас беспокоить. Там достаточно торговых путей, чтобы кто-то другой непременно заметил бы вражеский флот. Нет ничего преступного в том, что я делаю. В случае же, если дойдет до суда, я думаю, вы не сможете отрицать того факта, что я относился к вам со всем должным почтением? Именем Аблиар?

— Раз уж вы заговорили о почтении, пока я не дала вам разрешения произносить мое родовое имя, не смейте этого делать, — Лафиэль вспыхнула.

— Это справедливо, — барон поклонился, — Прошу простить меня, ваше Королевское Высочество.

Отодвинув в сторону недоеденное блюдо с рисовыми шариками, Лафиэль прочистила горло. Вторая официантка унесла блюда.

— Ладно, вернемся к тому, с чего начали. Где Джинто?

— Я предоставил ему то гостеприимство, которое подобает планетнику.

Лафиэль ощутила странное желание запустить подносом вместе с тарелками в наглую физиономию своего собеседника.

— Сколько раз я должна вам повторять? Джинто Линн — имперский аристократ. Отрицая это, вы оскорбляете Империю и Императрицу. Кроме того, мне не нравятся ваши представления о статусе обитателей Поверхности. Я никогда еще не видела никого более подобострастного, чем ваши служанки. Они похожи на цирковых животных, надрессированных исполнять фокусы ради аплодисментов. Это омерзительно! — Лафиэль почти надеялась, что официантки подслушивают.

— Отношения между хозяином и его слугами не касаются никого, даже самой Императрицы.

— Может, и так, но это заставляет меня интересоваться тем, что вы подразумеваете под «гостеприимством, достойным планетника».

— Вам не о чем волноваться, ваше Королевское Высочество, — упрямо сказал барон.

Перед Лафиэль возникло блюдо с жареной тыквой, наполненной мясом и овощами.

«Еда все еще прибывает!» — впрочем, Лафиэль вынуждена была признать, что она превосходна.

Не глядя на новое блюдо, Лафиэль обратилась к своему неприятному собеседнику.

— Послушайте, барон. Так же, как у вас есть домен, который вы защищаете, у меня есть миссия, которую я обязана исполнить — доставить Джинто в маркизат Сфагнов. Если что-то случится с ним, вам лучше бы молиться, чтобы трибунал приговорил вас к быстрой смерти.

— Что такого особенного в этом планетнике? Я решительно ничего не нахожу.

Лафиэль недобро смотрела на него.

— Если вы действительно были на военной службе, вы должны бы понимать значимость долга. Это мое первое военное задание, и я намерена выполнить его, даже если ради этого придется обратить ваш драгоценный манор в огненное кладбище.

— Я не могу этого позволить, — барон оставался спокоен — по крайней мере, внешне.

Два или три раза откусив от тыквы, Лафиэль встала.

Официантка казалась смущенной.

— Прошу вас, ваше Высочество, это только перерыв между блюдами. Будет еще!

— С меня достаточно. Благодарю, и приношу свои извинения повару — еда великолепна.

Хлопнув в ладоши, барон объявил, чтобы кто-нибудь проводил ее Королевское Высочество в спальню.

— Ее Высочество очень устала, — вкрадчиво сказал барон, — Пожалуйста, оставайтесь рядом с ней, пока она не отойдет ко сну.

«Так вот к чему все идет, да?»

Лафиэль вздохнула.

— Простое любопытство, барон. Есть у вас хотя бы один вассал-мужчина?

— Нет. Я не могу оставаться в одной комнате с мужчиной-планетником.

На лице Лафиэль появилась холодная улыбка. Люди, которые боялись или ненавидели Ав, утверждали, что те искренне улыбаются только в самый неподходящий момент. Хотя это предположение могло показаться нелепым предрассудком, в действительности, оно было основано на любопытной манере Ав — они улыбались, когда хотели проявить не только симпатию, но и сильную неприязнь. Известная, как «улыбка Ав», она напоминала подавляемый смех без намека на веселье, но была слишком страшной, чтобы ее можно было назвать усмешкой. Подобная красивому, но ядовитому цветку, она никому бы не могла показаться выражением дружелюбия. В Империи говорили, что тому, кто увидел эту улыбку на лице Аблиар, следовало приготовиться к смерти.