командующий сектором принял у себя очевидного нелегала – это теперь ясно. А вот все остальное – предположения.

– Ладно, – сказал Абель. – Какие вообще у нас есть идеи? Первая и самая приятная – он наш же собственный агент, только другого отдела или другой службы. Может такое быть?

Зенгер покачал головой.

– Другой флот? Или разведка группы флотов? Да вряд ли. Они по-другому работают. Они бы нам подкинули незаметного человека. Унтера-ремонтника какого-нибудь, или там фенриха – командира истребителя. Но не белую ворону, которую видно за версту.

– Есть еще политическая разведка, – напомнил Абель.

– Политическая… Ну да, эти, пожалуй, могли. Но у них с военным ведомством не очень. Почему тогда они прислали человека в мундире, а не штатского?

– Потому что штатских на «Ётунхейм» не пускают. А если пускают, то проверяют в разы тщательней. А так – ну офицер и офицер, ничего особенного.

– Логично, – признал Зенгер. – Но это ведь не единственная версия?

– Еще бы… Ну, учитывая его имя и характер легенды, мы просто обязаны рассмотреть третью вероятность: что он агент республиканцев.

Зенгер удивленно взглянул на собеседника.

– Это была бы совершенно невероятная наглость, – сказал он. – Немыслимая. И главное – зачем? Что они интересного могут узнать здесь, на удаленной базе?

– Понятия не имею, – сказал Абель. – Но это не повод отводить версию заранее. А теперь скажи: у тебя у самого какие-нибудь идеи есть?

– Внятных – нет.

– А насчет его задач?

– Тем более, – сказал Зенгер. – Я не знаю, что он имел в виду, и не вижу возможности сделать вывод из одной фразы.

– Да. Конечно. Но вот о чем я думаю. Могли такого человека прислать, чтобы он сделал резюме тактического и технического состояния сектора?

Зенгер сморщил нос.

– Думаю, что нет. Это задача для заурядного шпиона, а не для такой яркой фигуры, к тому же лишенной технического образования.

– Техническое образование он мог и скрыть, – заметил Абель. – Но ты прав: мне это вероятным не кажется. Если бы их интересовала техника, они бы послали «незаметного человека», как ты говоришь. А у таких птиц, как наш друг, задачи обычно бывают политические. И вот как раз это меня и смущает… Как ты сам прекрасно знаешь, наш девятнадцатый сектор – окраинный, очень малолюдный, без единой планеты-миллиардника. Почему сюда? Почему не в восемнадцатый, не в двадцатый? Они все гораздо более населены, и, если на то пошло, кораблей там тоже больше. Вот что они могли такого интересного здесь найти?

– Стоп-стоп, – сказал Зенгер. – Кажется, я понимаю, куда ты клонишь…

– Я никуда не клоню. Но продолжай.

– Я думаю… Если девятнадцатый сектор не выделяется людьми, то он может выделяться какими-то природными явлениями. Не случайно здесь работают астрофизики. Возможно, они что-то нашли. Что-то важное.

– Астрофизики работают во всех окраинных секторах, – тихо сказал Абель. – И станция «Ётунхейм» – не единственная. Но… да. Это может быть правдой.

– А выводы?

Абель встряхнулся.

– Никаких выводов, – сказал он. – Все отлично. Давай теперь остановимся, перестанем пока что гадать, кто и зачем его послал, а поглядим на фактологию. У нас есть точка, с которой связана его легенда – Радагаст. Есть срок его работы – неделя. И есть факт, что его принял командующий. Последнее показывает нам, что задача важная…

– Он не агент, идущий на внедрение, а курьер, посланный с какой-то разовой миссией, – сказал Зенгер. – Иначе легенда была бы совсем другой.

– Да… И при этом они наверняка понимают, что если мы запросим Радагаст, то легенда сгорит. А это значит…

– Это значит, что через две недели она будет уже неактуальна. Такой человек исчезнет навсегда: ищи, не ищи.

Абель удовлетворенно кивнул.

– Отлично. Итак, ни на какие глубокие проверки времени нет. У нас три дня на то, чтобы накрыть его: прямо здесь и прямо сейчас. Как говорится, здесь Родос, здесь прыгай.

Зенгер нахмурился.

– Мы должны заставить его проявить себя, – сказал он.

– Разумеется, – проворчал Абель. – Но вот как? Чем его можно спровоцировать?

– Это ведь запросто может оказаться наш… Надо как-нибудь нетравматично.