наблюдения; если новое представление стоит в очевидной связи с одновременным содержимым сознания, то на него должно смотреть как на результат деятельности обыкновенной сознательной работы. Говорить о вторжении бессознательного в сознательное мы имеем право только тогда, если соответствующее представление не вызвано прямым чувственным раздражением и не находится в связи с содержанием сознания. Представления, являющиеся из бессознательной сферы, тем именно и отличаются, что стоят вполне независимо и даже как бы в противоречии с одновременным содержимым сознания. Они являются как бы произвольно и весьма настойчиво пробивают дорогу в сознание. Так как не мы их вызвали, то мы и не имеем власти над ними; иначе говоря, они имеют тот же характер, как и продукты действительного наблюдения.

Не следует, впрочем, думать, что бессознательные представления всегда имеют отчетливость действительного чувственного восприятия; они могут быть такими, но не всегда. В зависимости от большего или меньшего сходства таких представлений с действительными, имеющими источниками внешние впечатления, можно различить три их формы; однако между ними нельзя провести резкой границы, а потому и не всегда можно с точностью отнести их к той или другой группе. Если бессознательные представления столь же неопределенны и слабы, как картины памяти, то их, конечно, трудно смешать с реальными предметами. Поэтому они не привлекли к себе особого внимания и не получили определенного названия. Все подобные случаи отличаются тем, что легко найти ближайшую причину бессознательной работы. Так, в нашем примере о забытом имени сознательное искание его было очевидно причиной того, что забытое имя потом «пришло нам в голову». Если же нельзя обнаружить ближайшей причины бессознательного процесса, то внезапно появляющиеся представления носят название предчувствий. Если образы, врывающиеся в поле сознания, получают значительную яркость и отчетливость, так что приближаются в этом отношении к чувственным восприятиям, хотя индивид не смешивает их с действительными восприятиями, то они носят название ложных галлюцинаций. Сюда, вероятно, должен быть отнесен случай с д-ром А., описанный выше.

Слово Verbascum так ясно представилось его сознанию, что он счел его прочитанным им; таким образом это представление было близко к чувственному восприятию. Наконец собственно галлюцинациями мы называем образы такой яркости и силы, что они не могут быть отличены от реальных, полученных при посредстве органов чувств. Поэтому мы можем сказать, что галлюцинации есть чувственные восприятия без соответствующего реального внешнего предмета. Однако это может быть обнаружено лишь при ближайшем исследовании и такая галлюцинация всегда вводит данного индивида в заблуждение, представляя ему как действительность то, чего на деле не существует.

Нельзя думать, что все галлюцинации суть сознательные проявления бессознательной деятельности; они могут иметь место и при различных болезнях. Впрочем, об этих патологических галлюцинациях мы не будем говорить, так как они представляют для нас мало интереса, да и не всегда суть результат бессознательной деятельности. Мы остановимся только на более редких галлюцинациях у нормальных людей, или у таких, которые не страдают явно выраженною болезнью. Однако и эти нормальные галлюцинации не всегда суть выражения бессознательной деятельности, но могут быть вызваны непосредственным и внешним воздействием: внушением. Поэтому нужно различать самопроизвольные и внушенные галлюцинации. Только первые собственно отвечают тем требованиям, которые мы предъявляем явлению, если мы рассматриваем его как результат бессознательной работы. Здесь мы рассмотрим лишь самопроизвольные галлюцинации, внушения же подвергнутся разбору в одной из последующих глав.

Проявление бессознательных процессов в описанных трех видах происходит почти всегда самостоятельно, т. е. без содействия самого лица. Существуют, однако, средства, которыми можно достигнуть того же по желанию. Многие люди могут вызвать у себя зрительные образы и слуховые впечатления долгим и пристальным смотрением на полированные поверхности, или прислушиваясь к «шепоту» раковин. Такие представления имеют интенсивность настоящих галлюцинаций и явно стоят вне всякой связи с одновременным содержанием сознания субъекта, так что они несомненно суть проявления деятельности, происходящей в сфере бессознательного. Именно эти формы «кристаллогаллюцинаций» и «конхилогаллюцинаций» сделались в новейшее время предметом подробных исследований, которые дали возможность пролить больше света на бессознательную душевную деятельность. Наконец бессознательное может проявиться еще в совершенно другой форме, именно в движениях, которые не состоят в связи ни с внешними впечатлениями, ни с сознательной психической деятельностью личности. Несмотря на свою кажущуюся независимость, они целесообразны и, по-видимому, сопровождаются определенными представлениями. Такого рода движения носят название автоматических и имеют все характерные черты бессознательной психической деятельности, что и дает право отнести их именно к этой категории явлений. Многочисленные исследования последнего времени показали, что сложные формы автоматических движений не могут быть объяснены без допущения бессознательной душевной деятельности. Эти опыты также много способствовали уяснению законов, управляющих действиями бессознательного. Впрочем, о систематической обработке предмета не может еще быть и речи, так как сведения наши в этой области весьма ничтожны. Относительно многих вопросов едва сделаны первые шаги: так, напр., только в последние годы собран материал для обсуждения вопросов, при каких условиях возникают нормальные самопроизвольные галлюцинации. Поэтому мне приходится ограничиться лишь приведением подходящих примеров этих явлений и попыткою доказать, что явления эти суть выражения бессознательной деятельности, и что, как таковые, они подчинены тем же законам, как и соответствующие сознательные явления. Из этих же примеров я надеюсь уяснить, как такого рода феномены способствовали происхождению многочисленных суеверий. В форме предчувствий, галлюцинаций, автоматического письма и речи человек может получить «откровения» и сообщения, которые легко влекут его к вере в магические силы или поддерживают такую веру. Такие же откровения получаются во сне, а также другими путями. Поэтому в заключение нам придется разобрать вопрос, может ли «высшая прозорливость», которой человек, по-видимому,