Если мы забыли, напр., какое-нибудь имя, и стараемся его припомнить, то мы направляем всю силу внимания на то или иное представление, которое, как нам кажется, должно иметь связь с этим именем. Это представление по законам ассоциации влечет за собой целый ряд других, из которых наше внимание опять выбирает некоторые, наиболее подходящие к данному случаю, и т. д. Таким образом, мы подвергаем просмотру определенный ряд представлений. Если цель не достигнута, то мы или снова возвращаемся к исходному пункту, или выбираем другой и опять проделываем весь процесс, пока забытое имя снова не вынырнет в сознании. Если это удастся, то мы, конечно, не можем говорить о вторжении бессознательного в поле сознания. Хотя, конечно, имя было забыто и потонуло в пучине бессознательного, но все активные усилия ума снова вызвать его оттуда происходили под контролем сознания. Но бывает и так, что все усилия припомнить оказываются неудачными. Тогда мы оставляем попытку, начинаем думать о другом, и вдруг в это время совершенно неожиданно требуемое имя само является в сознании.

Как это делается, мы, конечно, достоверно не можем сказать. Так как сознание наше нисколько не участвовало в психической работе, вследствие которой требуемое имя явилось в нашей памяти, то говорят, что здесь имела место бессознательная психическая деятельность. Для нас в настоящую минуту не важно знать, какого рода этот процесс, чисто физиологический, без присоединения к нему побочных психических явлений, или же главную роль в нем играет психическая сторона. Но мы должны твердо помнить, что эти бессознательные процессы подчинены тем же законам, как и соответствующие сознательные. Без этого признания мы широко открываем двери всяким фантастическим и произвольным умствованиям. Новейшая психология представляет в этом отношении много поучительного. Пытались, например, резко разграничить «высшее сознание» от «низшего сознания» или сферы бессознательного и последней приписывали качества и способности, которыми «высшее» сознание якобы не обладает и которые представляют собою частые плоды фантазии. Рассуждая так, можно объяснить все что угодно, нужно только разукрасить «низшее сознание» великими чудесными силами и качествами, какие понадобятся. Очевидно, это есть возвращение к старой мистической психологии какого-нибудь Шиндлера, к «ночному» и «дневному» полюсам души, только под другим именем. Но это значит заранее отказаться от научного объяснения явлений, так как для последнего прежде всего необходимо избегать новых гипотез без достаточных оснований. Хотя термин «подсознательное» был бы по разным причинам предпочтительнее, но я постоянно употребляю слово «бессознательное», чтобы не подать повод думать, что я присоединяюсь к этому новому учению о «высшем» и «низшем» сознании, под которым скрываются старые «полюсы» души. Я, напротив, считаю своей задачей объяснить бессознательную деятельность теми же законами, которые установлены для сознательной психической жизни. В приведенном выше примере сделать это нетрудно. Очевидно, что «за порогом сознания» в области бессознательного продолжался какой-то психический процесс, благодаря которому появляется позабытое имя. На эту бессознательную деятельность мы должны смотреть как на аналогичную той, посредством которой воспроизводятся представления при всякой психической работе, т. е. что она совершается по законам ассоциации, и тогда все явление делается для нас понятным. Когда утомленное напрасными поисками внимание обратилось к другим предметам, образование представлений за порогом сознания продолжалось до тех пор, пока эта неосознаваемая работа не привела, наконец, к желаемому результату. Очень важно именно то обстоятельство, что работа здесь продолжается автоматически, без участия внимания, так как когда мы сознательно и произвольно ищем в нашей памяти какой-нибудь предмет, направляя внимание туда или сюда, то мы имеем столько же шансов удалиться от цели, как и приблизиться к ней. Между тем в бессознательной сфере представления текут своим чередом, без произвольного вмешательства внимания, и это течение в конце концов приводит к отыскиваемому имени. Конечно, нельзя утверждать, что это непременно случится, так как могут помешать осложняющие обстоятельства, о которых мы скажем ниже.

В приведенном нами примере начало бессознательной работе было положено активным усилием сознания. Не всегда, однако, таков источник бессознательных процессов: иногда они могут быть возбуждены непосредственно внешними раздражениями, не доходящими до сознания, и о существовании которых мы поэтому узнаем только после. Бинэ приводит этому весьма интересный пример.

Эти примеры объясняют нам, при каких условиях происходит вторжение бессознательной психики в сознательную. Если в поле сознания внезапно возникает представление, не вызванное ни внешним раздражением, ни работой мысли, о которой мы можем дать себе отчет, то мы вправе думать, что оно есть продукт бессознательной психической работы. Однако для признания этого должны быть точно исключены оба упомянутых источника новых представлений. Если вновь возникающее представление вызвано непосредственно внешним раздражением, то оно ничем не отличается от обыкновенного