Фрея протерла заспанные глаза, пытаясь прогнать то противное чувство, которое уже несколько дней неотступно сопровождало каждое ее пробуждение. Мышцы спины рефлекторно дернулись, разминая онемевшие крылья.

Колючее тяжелое шерстяное одеяло за ночь успело стать мягким, теплым и вылезать из-под него теперь совсем не хотелось. Фрея с головой нырнула под него, спасаясь от холодного ветра, что немилосердно дышал в не застекленное окно.

В полумраке каменной комнаты, единственным предметом мебели которой была качественная, крепкая, но грубо сделанная кровать, с положенными на нее вповалку овечьими шкурами для мягкости, медленно, но верно пробуждалась молодая драконица. Плетеная циновка на полу сейчас была пропитана грязью, на чистку которой вечно не хватало времени. Подобие стола, что сейчас был завален исписанными свитками, придавленными для надежностью недопитой бутылкой с вином, и стул, который хоть и выглядел старым, но всем своим видом говорил, что не просто будет долго служить, а еще и всех нынешних обитателей этого жилья переживет.

— Фрея, хватит спать! Просыпайся! — из соседней комнаты, отделенной лишь тонкой тканевой занавеской, раздался заботливый женский голос.

Но та, что спала под одеялом явно не разделяла ее утреннего настроя. А потому ответом послужил лишь недовольный стон, что стал громче, когда к голосу матери добавился шум жарящегося на масле мяса.

Но дело было сделано. Утренний сон теперь пропал окончательно. Из-под одеяла показалась сначала одна нога, потом вторая, а потом оно резко было отброшено в сторону сильным взмахом руки.

Теплое ото сна тело Фреи сразу окутал утренний холод. Она обхватила себя руками, спасая драгоценное тепло, но все же встала и неуверенно побрела на кухню, из которой сейчас призывно пахло жареным мясом и свежеиспеченным булочками.

Там она увидела спину матери. Не отрываясь, она держала на вилке булку, аккуратно обжигая её со всех сторон своим огнем.

— Доброе утро, милая — на мгновение прервалась она, — как спалось?

Блондинка с золотистой чешуей мило улыбнулась и присела за деревянный стол. Уперевшись своими ногами в толстые ноги стула из камня, назначение которых было не позволить этим мощным конечностям разломать их. Она мило зевнула разминая конечности и беззаботно кинула свой хвост на пол.

Утренняя идиллия была прервана громким матом и недовольным бурчанием. Как только не старался отец войти в дом тихо, чтобы не разбудить дочь, проклятый ветер вырвал дверь из его рук и со всей силы захлопнул.

— Чтоб тебя леший драл! Скотина! — недовольный вошел на кухню отец, — сколько не стараюсь делать эти петли тугими, а они все равно ветру не могут сопротивляться!

Он вошел на кухню и замер, увидев как его жена недовольно смотрит ему в глаза, слегка кивая на Фрею. Он ударил себя по губам, прочистил горло и повернувшись к дочери раздвинул объятия:

— С добрым утром, милая! — любящий отец вошел во взаимные объятия своей дочери, — Как спалось?

— Прекрасно, папа! — Улыбнулась девушка, — и не волнуйся, я уже сидела на кухне, ты только помог мне проснуться!

— Ну и славно!

— Фрея! — крикнула мать — иди оденься поприличнее, ты уже не маленькая чтобы при отце полуголая ходить.

Надувшись, Фрея двинулась в комнату. Она не любила носить одежду дома, так как пламя матери очень сильно отопляло весь дом во время готовки, да и когда мама просыпалась, она часто заряжала драконьи камни, имеющих очень обширную область применения в стране под названием Дракония. Она еще раз потянулась и натянула на себя сорочку, которую она рефлекторно стягивала под утро.

Расправив крылья, она посмотрела в окно наблюдая там солнце, которое возвещало, что сегодня тот самый день. Она станет рыцарем- элементалистом! После завтрака она отправится к источнику, чтобы заключить договор с элементом. Главная изюминка, отличающая их от других элементалей, было то что после брака элемент становился второй женой её избранника. Вспомнив какой сегодня ответственный день, она поставила галочку в календусе и быстро направилась обратно на кухню.

И тут же пожалела о своем решении позавтракать дома, а не по дороге в пещеру Миглид. Конечно, в такой ответственный день серьезного разговора с родителями избежать было бы невозможно, но вид отца и матери, с сосредоточенными лицами сидящих за кухонным столом всегда вносил трепет в ее юное сердце.

— Мама, папа?

Отец отвел глаза в сторону, сосредоточенно изучая взглядом чашку дымящегося кофе:

— Фрея, присядь пожалуйста, нам с матерью хочется поговорить с тобой.

Все, началось. Фрея молча уселась на вмиг ставший неудобным табурет, заранее натягивая на извиняющийся взгляд на свое лицо. Рациональная часть разума говорила, что винить себя было не в чем, но дополнительная страховка никогда не помешает.

— Фрея, доченька, — мама как всегда решила первой взять слово во «взрослом разговоре».

— Да, мама?