Владыка судеб предпринял еще одну попытку: «Я… Все тайны. Пропавшие примархи, СШК, все, что только пожелаете!».

— Птичка! — послышался беззаботный щебет маленькой девочки. Наглый оскал демона сменился гримасой ужаса. Массивные крылья в безнадежной попытки пытались отнести тело, но какая-то неизвестная эльдару сила не пускала могущественное существо.

— Что здесь происходит?! — Единственное, что гложило ксеноса. Его глаза смогли уловить, как всё естество владыки судеб поглощалось кем-то в глубине корабля. У того уже отсутствовали ноги, а глотка беззвучно визжала.

— Надоело… — со скукой вымолвила неизвестная. Из сумрака медленно вышла маленькая девочка монкеев. Поток поглощаемой энергии варпа усилился. И демон полностью вошел в нее. Ни осталось даже остаточного следа. Владыка умер. Не ушел в варп, не изгнался, а именно умер, постепенно исчезая.

Элайд промолчал. Увиденное было слишком шокирующим. Губы сами собой начали шептать молитву Азуриану.

Магос медленно поднял с пола посох — единственное, что осталось от внушающего страх демона. Грозный артефакт, что теперь был простой безделушкой. Его сила навсегда ушла вместе с хозяином.

— Такого в моей коллекции еще не было…

Колетт смерила его презрительным взглядом: «Знаешь, твоя коллекция могла бы быть святыней для хаоситов, а для меня это груда мусора».

По залу пронесся гул. Колетт присела рядом с девочкой и погладив ее по голове, ласково прошептав: «Амелия, пора вернуться в свою комнату».

— Но я не хочу! там скучно!

— Обещаю, это не надолго. Корабль сейчас совершит варп прыжок, маленькая. А ты ведь знаешь, что непослушные девочки, что гуляют по кораблю во время варп прыжка, десерта не получают. Пойдем. Не разочаровывай Маму с Папой.

— Но там так скучно.

— О, в этот раз я буду с тобой в кабине.

— Честно?

— Честно- честно!.

Колетт усадила ребенка на стоящего рядом робота кастельяна и быстро направилась в сторону бокового коридора, оставив Магоса в одиночестве.

Когда шаги смолкли окончательно, Магос словно ожил и в тишине зала, прерываемой лишь гулом двигателей, раздался его механический голос, что на этот раз был полностью лишен намека на человечность: «Господин Эйлад, я знаю что вы там. Буду ждать вас после варп прыжка в своей комнате. У нас есть много вопросов, что мы должны обсудить лично».

Пасть варп разлома сомкнулась, поглотив из реальности Viva Omnissia и обломок корабля сил хаоса, что увязался за ними как потерянный щенок.

Где-то в не столь мрачном мире.

Последние лучи уходящего Солнца вальяжно коснулись прилавка, у которого сейчас происходил жаркий спор. Две мамоно: однохвостая инари и саламандра против оплота человечества в лице упитанной владелицы лавки.

— Нет! Еще раз повторяю — две монеты- две кирки! Не иначе!

Хозяином прилавка была мощная женщина в летах, что сейчас кидала гневные взгляды в сторону двух назойливых мамоно, что пытались купить у нее кирки.

— Две монеты для людей! Вы — не люди! Четыре или проваливайте!

Саламандра с отчаянием посмотрела на Инари: «Тарквиния, мы не можем ей столько заплатить. Иначе у нас не останется денег на еду».

— Эй, по человечьи болтайте!

Инари со спокойствием посмотрела на лавку: Топоры, плуг, вилки, ножи. Типичная продукция кузнеца. Вот только хозяина не видно.

— Вы ненавидете вервольфов?

На секунду показалось, что хозяйка лавки сейчас взорвется: «Ненавижу?! Да вы и все ваше проклятое племя!..».

Ее голос вдруг осип, на глазах навернулись слезы: «Вы забрали мою дочку, моего мужа, а теперь делаете вид, что ничем не хуже нас! Всех бы вас поубивала!».

Она отвернулась от них и ее грузное тело сотряслось от рыданий.

— Вот видишь, Гвиневра, главное правильно найти точку опоры, — Инари с улыбкой посмотрела на саламандру.

— Уважаемая, мы их тоже не любим! Вот смотрите!

Инари начала деловито рыться в своей походной котомке и бережно извлекла из него свернутый в трубочку пергамент.

— Вот, можете почитать.

Владелица все еще недоверчиво смотрела на них, но все же своизволила наклонится, смахнув рукавом две небольшие слезинки и начав медленно