Для Шварца тридцатые годы стали временем важных перемен – он начал писать пьесы. Театральные и кукольные версии «Красной Шапочки» (1937) и «Снежной королевы» (1939) предназначены в основном для детей. Однако в пьесах «Голый король» (1934), заимствующей мотивы сразу трех сказок Андерсена – «Свинопас», «Новое платье короля» и «Принцесса на горошине», а также «Тень» (1940) и «Дракон» (1944) можно обнаружить серьезные аллегорические намеки, которые препятствовали их публикации и постановке в сталинские годы. Это потенциально подрывные пьесы о неограниченной власти, злоупотреблении властью и психологическом воздействии диктатуры на сознание граждан. Действие происходит в сказочном мире, что позволило советским критикам видеть злодеев в «Драконе» Гитлером и нацистами, а не Сталиным и его послушными приспешниками. Тем не менее, эти ассоциации не были настолько убедительны, чтобы дозволить широкое распространение шедевров Шварца.

Более простые задачи ставил перед собой Вениамин Каверин в «Сказке о Мите и Маше, о Веселом Трубочисте и Мастере Золотые Руки» (1938). В сказке Каверина фольклорный злодей Кощей Бессмертный – тиран, у которого три верных пса с весьма очевидными именами Геб, Гер и Гим. Он похищает ленинградскую девочку и пытается превратить ее в подобие себя. Элементы современности, типа аэропланов, перемешиваются с традиционными сказочными мотивами, типа говорящих животных. Брат Митя решает вызволить сестру из плена. Злодей побежден, город, который он захватил, освобожден. Драматическим образом литература у Каверина предвосхищала действительность. В последующих изданиях он намеренно ослабил политическую злободневность сказки, переименовав собак в Гауса, Гнора и Гарта.

Валентин Катаев тоже писал сказки, но без современных аллюзий. Маленькие девочки в «Дудочке и кувшинчике» (1940) и «Цветике-семицветике» (1940) переносятся в волшебный мир, где им служат магические предметы. Дудочка помогает собирать ягоды, а лепестки цветка выполняют все желания. Но девочки понимают, что счастье и благополучие не приходит волшебным путем, истинное счастье – результат тяжелого труда и добрых дел.

В «Горячем камне» (1941) Аркадия Гайдара использованы все те же сказочные ингредиенты, но намерения у автора иные. Мальчик находит волшебный камень и хочет сделать доброе дело – пусть старый больной сторож в колхозном саду снова станет молодым. Но старик не заинтересован в молодости. Он доволен своей жизнью – ведь ему досталось счастье быть участником революции. Гайдар хочет убедить читателя, что магический камень в Советском Союзе, где каждый и так счастлив, никому не нужен.

Сказки, собранные в «Малахитовой шкатулке», вышли из-под пера Павла Бажова (1879 – 1950). Первоначально он утверждал, что сказки эти – уральский дореволюционный фольклор, возникший среди рабочих. Он назвал их сказами, а не сказками, но в наши дни доказано, что эти истории в значительной степени плод его фантазии. Первые отдельные сказы, адресованные взрослым, выходили в 1936 году, а сборник, который получил Сталинскую премию в 1943 году, опубликован в 1942-м. Так как многие из историй Бажова стали популярны среди юных читателей, «Детгиз» подготовил отдельный том – «Уральские сказы» (1945).

В своих сказах Бажов прославлял талант и профессиональное мастерство уральских мастеровых, при этом подчеркивая, что в царской России настоящему таланту места не было. Поэтому герои Бажова мечтают о новом, справедливом мире. В 1953 году советский критик объяснил важность уральских сказок Бажова для молодых: «Сказы Бажова помогают детям и сейчас увидеть главное в жизни, понять друзей и врагов, воспитывают страстных борцов за коммунизм, за мир и счастье во всем мире»[496].

Рядом с реальным миром естественным образом располагается мир магический, наполненный необычайными явлениями, темными силами, горными духами и спрятанными сокровищами. Юному герою предстоят различные испытания, в которых ему помогает волшебный помощник. Отмечая, что сборник Бажова обращен одновременно и к ребенку, и к взрослому читателю, Марк Липовецкий интерпретирует мрачные пророчества и ощущение страха и ужаса как выражение советского коллективного бессознательного[497]. Бажов сочинил большинство сказок в 1937 – 1938 годах, когда, обвиненный в «похвале врагов народа», он прятался от властей и возможного ареста. Уральские сказы помогали ему уйти от реальности, но в них непосредственно отразилась сущность эпохи.

«Каменный цветок» Бажова в 1946 году лег в основу фильма, а в 1950-м к нему написал балетную музыку Сергей Прокофьев. Интерес к мифологии Бажова проявился и за рубежом; существуют два лондонских издания книги, 1944 и 1974 года.

В январе 1941 года советские детские писатели и критики детской литературы собрались на новое совещание. На этот раз на повестке дня стояли две темы: готовность к войне и отношение к труду. Первая тема была связана с текущим положением дел, а вторая стала важна в связи с вызывающими разочарование результатами 1930-х годов. Советское детство в эти годы сравнивалось с «безоблачным небом». Возникло представление о том, что у детей нет недостатка ни в чем, и что от них ничего не требуется. Пионерские вожди постоянно твердили детям, как им повезло: они живут в СССР, где дети – привилегированный класс. Отдых в пионерском лагере – воплощенная мечта. Единственные разочарования – необходимость рано ложиться спать да проигранный футбольный матч.

Книга «В лагере» (1938) Бориса Шатилова (1896 – 1955) была упомянута на совещании в качестве яркого примера произведения, формирующего у читателей ложное чувство беззаботности, превращая их в «дворян и бездельников». Однако настоящей проблемой романа была его аполитичность. Больше внимания уделялось семейным делам и отношениям героя с девочками, чем насущным государственным вопросам [498].