В книге «Очерки детской литературы» (1912), впоследствии появившейся в расширенном издании под названием «Детская литература» (1915, 1916) Виктор Родников (1879 –?), киевский историк, изучавший русскую педагогику, указывает, что дети живут в своем собственном мире, не являющемся миниатюрной моделью мира взрослых. Писатели должны принимать во внимание интеллектуальный уровень и уровень развития своих читателей. Необходимо избегать политических вопросов, острых социальных проблем и любовных эмоций (например, «Приключения Тома Сойера» Марка Твена – «эротическая» литература, поскольку в ней целуются!), и наоборот, слишком детальных описаний бедности, жестокости и смерти. Детская литература при этом обязана правдиво отражать жизнь и этические конфликты, избегая, тем не менее, «искусственного морализирования» и тенденциозности[337]. Задача детской литературы – не только воспитывать, но и обеспечивать эстетические переживания. Вслед за Белинским Родников полагает, что только те произведения, которые любимы и детьми, и взрослыми, можно назвать хорошими. Посему следует писать не только для детей, но всегда иметь в виду взрослую аудиторию[338].
В отличие от Бенуа, Родников высоко оценивает русскую детскую литературу XIX и начала XX веков, считая ее многосторонней и богатой. Мамин- Сибиряк – один из самых талантливых авторов, главное его произведение – «Емеля-охотник». Работы Мамина-Сибиряка для детей характеризуются художественной простотой, искренностью и высокими идеалами. Менее одобрительно Родников высказывается о Чарской. В его глазах она стоит ненамного выше Пинкертона, книги ее тенденциозны и наполнены неправдоподобными персонажами. По слухам, повести Чарской, кроме того, приводят девочек ко «всевозможным нелепым экцентричностям»[339]. Модернисты в современной детской литературе тоже не понравились Родникову. Он полагает, что их литература не соответствует эстетическим вкусам ребенка и что детям невозможно ухватить значение сложных символов в их произведениях.
Родников цитирует статистику, показывающую, что около трех четвертей детей в возрасте от одиннадцати до шестнадцати любят читать поэзию, тогда как одиннадцатилетние предпочитают сказки. Родников признал необходимость сказок, поскольку они развивают воображение и эстетические чувства и, кроме того, учат детей видеть разницу между добром и злом. Однако мрачные сказки Вагнера нельзя рекомендовать детям [340]. На книжном рынке слишком мало хороших книг-картинок для маленьких детей, и единственные авторы в этой области, которые, по мнению Родникова, стоят упоминания, это Валерий Каррик (1869 – 1943) и шведская писательница Эльза Бесков. Каррик, карикатурист, опубликовал 28 книжечек под названием «Сказки-картинки», для которых он сам писал тексты и создавал иллюстрации. После революции Каррик эмигрировал в Норвегию, и его пересказы русских народных сказок, написанные в этот период, стали весьма популярны, особенно в США. Эльза Бесков не пользовалась большой известностью в предреволюционной России, хотя несколько ее книг уже были переведены, например «Черничный дедка» (1903), «Тося на лыжах» (без года) и «Под старой сосной» (без года), в другом издании – «Лесовички» (без года). Родников также подчеркивает необходимость хороших иллюстраций для детей, называя нескольких выдающихся художников – Ивана Панова, Николая Каразина, Михаила Микешина, Михаила Клодта, Елену Самокиш-Судковскую и Елизавету Бём.
В ежегодниках, публикуемых «Педагогическим листком» под заголовком «Опыт ежегодника детской литературы» (1910 – 1916), Николай Саввин (1878 – 1934) внимательно следил за публикациями в этой области. Вместе с Чеховым и Родниковым Саввин высоко ценил новую русскую детскую литературу, отмечая ее уникальность и своеобразность. Он особо выделял таких писателей, как Засодимский, Мамин-Сибиряк и Станюкович, и пытался с помощью статистики доказать, что жанр переживает расцвет. В трех вышедших позднее маленьких монографиях под общим заголовком «Наша детская литература» он представлял трех, по его мнению, наиболее важных авторов: Ивана Шмелева (1913), Дмитрия Мамина-Сибиряка (1923) и Александра Серафимовича (1924). Саввин не потерял интереса к критическому анализу детской литературы и в ранние советские годы и опубликовал еще два тома на эту тему – «Принципы критики детских книг» (1924) и «Основные направления детской литературы» (1926). В этих работах видна попытка Саввина адаптироваться к советскому подходу к детской литературе. Лучшие предреволюционные произведения он представляет как «художественно-реалистическое направление». В них авторы смело обращаются к таким темам, как социальная несправедливость и общественное неравенство. Творчество модернистов, наоборот, обернулось неудачей, отчасти из-за отсутствия этических принципов в их творчестве. Что же касалось Чарской, то библиотекарям и учителям следовало еще раньше изобличить ее дурное влияние на читателей и предотвратить распространение ее мелкобуржуазной морали и мировоззрения, где «мещанское благополучие» было самым высоким идеалом[341].
Перевод немецкой книги Генриха Вольгаста
В 1910-х годах продолжался напрасный спор о роли детских журналов. «Нужен ли детям детский журнал?» – вопрошал Михаил Василевский в приложении к «Задушевному слову» в 1911 году. Василий Зеленко (1880 –?) задал тот же вопрос в статье, напечатанной в «Новостях детской литературы»: «Нужны ли детские журналы?»[342] Оба делали вывод, что журналы нужны, так как они помогают родителям и учителям в процессе воспитания и образования детей. Опрос 3000 детей и подростков в Петербурге показал, что 39 процентов предпочитали журналы книгам, так как у журналов содержание богаче и разнообразнее, а поднятые темы более актуальные. Зеленко, который постоянно писал рецензии для «Новостей детской литературы», опубликовал также одну книгу для учителей и родителей – «Руководство детским чтением» (1915), а другую для
