Превращает людей небосвод голубой.

То, что бог нам однажды отмерил, друзья,

Увеличить нельзя и уменьшить нельзя.

Постараемся с толком истратить наличность,

На чужое не зарясь, взаймы не прося.

Виночерпий, налей в мою чашу вина!

Этой влагой целебной упьюсь допьяна,

Перед тем как непрочная плоть моя будет

Гончарами в кувшины превращена.

Принеси заключенный в кувшине рубин —

Он один мой советчик и друг до седин.

Не сиди, размышляя о бренности жизни, —

Принеси мне наполненный жизнью кувшин!

Пристрастился я к лицам румянее роз,

Пристрастился я к соку божественных лоз.

Из всего я стараюсь извлечь свою долю.

Пока частное в целое не влилось.

Снова вешнюю землю омыли дожди,

Снова сердце забилось у мира в груди.

Пей с подругой вино на зеленой лужайке —

Мертвецов, что лежат под землей, разбуди!

В окруженье друзей, на веселом пиру

Буду пить эту влагу, пока не умру!

Буду пить из прекрасных гончарных изделий,

До того как сырьем послужить гончару.

Не выращивай в сердце печали росток,

Книгу радостей выучи назубок,

Пей, приятель, живи по велению сердца:

Неизвестен отпущенный смертному срок.

Так как всё за меня решено в вышине

И никто за советом не ходит ко мне —

Зачерпни-ка мне в чашу вина, виночерпий:

Выпьем! Горести мира утопим в вине.

Долго ль будешь, мудрец, у рассудка в плену?

Век наш краток – не больше аршина в длину.

Скоро станешь ты глиняным винным кувшином.

Так что пей, привыкай постепенно к вину!

Оттого, что неправеден мир, не страдай,

Не тверди нам о смерти и сам не рыдай,

Наливай в пиалу эту алую влагу,

Белогрудой красавице сердце отдай.

Встанем утром и руки друг другу пожмем,

На минуту забудем о горе своем,

С наслажденьем вдохнем этот утренний воздух,

Полной грудью, пока еще дышим, вздохнем!

В жизни трезвым я не был, и к богу на суд

В Судный день меня пьяного принесут!

До зари я лобзаю заздравную чашу,

Обнимаю за шею любезный сосуд.