часть отскакивала от мощной передней брони, некоторые все-таки попадали в большую рваную дыру но левому борту. «Лэндрейдер» еще пытался маневрировать, но слишком вяло и медлительно, и отстреливался лишь с правой стороны.

Жиллиман в одиночку бежал к «Озиру», и земля дрожала под его ногами. Инвикты остались позади, все дальше врубаясь в зеленую орду. Это был рискованный, но стратегически оправданный шаг.

«Теоретически: зрелище одинокого воина, уничтожающего их величайшее оружие, нанесет сильнейший удар по морали орков. Практически: этим воином должен быть я».

Примарх стрелял на бегу, расчищая себе путь от вопящих мускулистых верзил. Орки бросались на него, движимые лишь первобытной свирепостью. Отдельные твари почти вдвое превосходили Жиллимана ростом, но он никому не позволял задержать себя, разрывая зеленокожих на куски выстрелами из Арбитратора и рассекая тела и глотки серебристым лезвием Инкандора. Он сам словно стал разящим клинком и уверенно двигался по трупам врагов, поднимая волну крови.

Ему оставалось меньше полусотни шагов до подбитого «Лэндрейдера», окруженного, словно стаей голодных хищников, десятками боевых машин орков. Назвать их топорными и примитивными было все равно что смолчать. Единообразием среди них и не пахло. Все они являли собой взрывоопасное сочетание животной агрессии и дикого, неукротимого рвения. Творения зеленокожих стеной отгородили «Озир» от других танков Ультрамаринов. Пара «Лэндрейдеров» методично подрывала внешние машины окружения, пытаясь пробиться на помощь попавшим в беду товарищам. Другим же не оставалось ничего иного, кроме как продолжать наступление. Жиллиман четко приказал не допускать ни единой бреши в строю тяжелой техники, истребляющей все на своем пути. Продвижение не должно останавливаться ни при каких обстоятельствах. Орки олицетворяют собой беспорядок и необузданную дикость. Ультрамарины очистят от них Тоас посредством железной дисциплины и согласованной стратегии.

Однако за порядок приходилось платить, и «Озир» в любой момент мог стать еще одной жертвой, принесенной на алтарь победы. Но примарха в движениях ничто не сковывало, и, куда бы ни направился, он везде помогал наступлению.

Тридцать шагов. Орки уже принялись спрыгивать с переполненных крыш и бортов своих машин и бросаться в дыру в «Лэндрейдере». Сзади их косил огонь собственных турелей, спереди отчаянно отстреливался экипаж танка, но место каждого убитого зеленокожего занимало сразу несколько.

Пятнадцать шагов. «Озир» взорвался. Огненный шар расцвел внезапно мощной вспышкой убийственного света. Жиллиман с разбега налетел на ударную волну. Обжигающий воздух силился содрать плоть с его лица. Покореженные обломки просвистели над головой примарха. Но Робаут не останавливался — наоборот, он нырнул в самое пекло. На мгновение окружающий мир исчез. Жиллиман продирался сквозь ослепительно-белую пелену оглушающей боли, подгоняемый инерцией, гневом и, что важнее всего, необходимостью. На другом конце огненного ада его ждала ревущая почерневшая громадина орочьего механического монстра. Чудовище снова покатило вперед, и его множественные двигатели взревели в унисон, жаждая новой добычи.

Робаут оттолкнулся от земли и запрыгнул на крышу несуразной машины. Взгляду примарха предстали целые заросли из трубок, шипов и орудийных стволов. Жиллиман бросился вперед, навстречу шквалу огня. Пламя лизало его доспех, густой черный дым застилал глаза.

Орки видели его приближение, но им это нисколько не помогло. Ничто уже не могло помочь им. Первый же удар примарха отдался дрожью по всему корпусу машины. Враг умер под его сапогом, раздавленный в кровавую кашу. От силы удара обшивка крыши треснула и прогнулась. Машина вздрогнула и застыла.

Жиллиман переместился на корму, где корпус бугрился особенно сильно и откуда из переплетения трубок в ночное небо извергалось пламя. Зеленокожие карабкались на крышу следом за примархом, но он отстреливал их из Арбитратора. Реактивные снаряды сметали уже мертвые тела с машины.

Робаут убрал Инкандор в ножны и, обхватив рукой ближайшую трубу, изо всех сил сжал ее. Сейчас на нем не было Длани Доминиона, но он вполне мог обойтись и без силовой перчатки — его собственных сил хватило с лихвой. Пережав одну за другой несколько труб, Жиллиман перекрыл жару выход, закупорив его внутри машины. И к тому моменту, когда он вернулся на прежнее место, крыша уже ходила ходуном от стремительно возросшего внутреннего давления. Одну из труб буквально выбило, и она, словно ракета, с шипением улетела ввысь, а следом за ней на волю вырвалась визжащая струя пламени.

Жиллиман выстрелил себе под ноги. Очередь из комбиболтера поразила броню машины подобно сконцентрированному артиллерийскому залпу. Реактивные снаряды пробивали металл и разрывались в пекле двигателей. Робаут продолжал стрелять. Орки выли и карабкались друг по другу, пытаясь добраться до него и свалить вниз. Не отвлекаясь от расстрела, примарх выхватил Инкандор из ножен на поясе. Краем глаза он видел тянущиеся к нему фигуры и полоснул по ним, не сдвинувшись при этом с места. Он был непоколебим, как скала. Машина орков накренилась вперед и вильнула сначала влево, потом вправо, будто пытаясь сбросить нежеланного наездника. Но Жиллиман не сдавался, продолжая терзать ее внутренности направленными очередями взрывов. Орки верещали от бессилия. Их пули и клинки, не причиняя вреда, отскакивали от его доспеха. Примарх оставался нерушим.

Он вершил суд разума и нес заслуженную кару диким тварям, предававшимся бездумной войне.

Робаут почувствовал, как двигатели пошли вразнос. Машину охватила жестокая беспорядочная дрожь, будто сердце при фибрилляции. Воин спрыгнул с крыши и приземлился прямо посреди толпы орков. Не теряя ни секунды, он принялся отнимать жизни врагов, тогда как натужно рокочущую