Это право вытекает и из формулировки Статьи 6, и из принципов действенности (H. против Франции (H. V. France), 24 октября 1989 г.).

Статья 6 полностью независима от того, как национальный порядок судопроизводства определяет продолжительность процессуальных действий, поскольку нарушение срока давности, установленного национальными законами, не обязательно свидетельствует о нарушении Статьи 6. В отличие от многих национальных систем, в практике Суда не существует временного ограничения для какого-либо определённого типа разбирательств, и все ситуации рассматриваются в зависимости от конкретных обстоятельств.

Требование «разумного срока» применимо как к гражданским, так и к уголовным делам, но его нельзя путать с более строгой проверкой длительности задержания, которая применима, только если человек лишается свободы до суда (Смирнова против России (Smirnova v. Russia), 24 июля 2003 г., пп. 80-88). Продолжительность уголовного разбирательства не следует, однако, путать со сроком предварительного заключения по п. 3 Статьи 5. Рассмотрение последнего обычно осуществляется в соответствии с более строгими стандартами (Смирнова против России, пп. 56- 71).

Затяжные дела являются той сферой, в которой Суд принимает пилотные постановления, касающиеся не обстоятельств конкретного дела, а скорее понятия систематических нарушений в соответствующей стране (Кудла против Польши (Kudla v. Poland), 26 октября 2000 г., пп. 119- 131).

По Статье 13 Конвенции возникает положительное обязательство для государства создать средства судебной защиты в ходе любого гражданского или уголовного дела, которые позволят ускорить затянувшееся производство для соблюдения Статьи 6 (Кудла против Польши).

Начало периода, который следует принимать во внимание с точки зрения требования «разумного срока», определяется следующим образом:

- в гражданском деле: дата подачи жалобы, если только заявитель не лишён права подачи по закону (например, жалоба, иск по которой с претензией относительно отзыва лицензии на медицинскую практику подать было нельзя до окончания определённого предварительного административного расследования), в этом случае отсчёт времени должен начаться с момента выдвижения первого возражения (Кёниг против Германии, пп. 97- 111);

- в уголовном деле: дата извещения о предъявленном обвинении, например, дата начала расследования, где заявитель фигурировал как подозреваемый, если только ситуация, в которой находился заявитель, не подверглась значительному влиянию перед формулированием «обвинения» — в этом случае отсчёт может начаться с момента задержания, обыска или допроса даже в качестве свидетеля (Экле против Германии, пп. 73- 74).

Окончание этого периода с точки зрения требования «разумного срока» — это дата извещения о принятии окончательного национального решения, определяющего спор вышестоящим судом, исключая процедуру правоприменения (Бурдов против России №2, 7 мая 2002 г.), но включая процесс конституционного пересмотра, если он непосредственно влияет на исход спора (Бухгольц против Германии (Buchholz v. Germany), 6 мая 1981 г., пп. 46-63). Суд изменил свой изначальный подход с 1980-х гг., когда он принимал во внимание процедуры правоприменения (Мартинс Морейра против Португалии (Martins Moreira v. Portugal), 26 октября 1990 г., п. 44). В настоящее время задержка в исполнении решения суда рассматривается как самостоятельная проблема, а именно как право на своевременное исполнение решения суда в